Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

У женщины деньги завсегда отберут

Мария Хализева, Вечерний клуб, 19.12.2003
Деловая Москва Островского 125-летней давности перенесена создателями спектакля в начало XX столетия, в эпоху модерна. Сам же сюжет «Последней жертвы», не чуждый, как выясняется, мелодраматизма, преподан на мхатовской сцене в форме истории, прокручиваемой перед публикой синематографа. Бесстрастный закадровый голос вещает:"Московский Художественный театр представляет? В ролях? Часть первая. «Любовник и попечитель». Надо ли добавлять, что после антракта тот же голос заявит вторую часть фильма-спектакля — «Пригласительный билет», а в финале высветится слово «Конец».
Пьеса играется обстоятельно, целиком, не так, как практиковала в свое время артистка Императорского Александринского театра Мария Савина — взять да избавиться от третьего акта, поскольку в нем напрочь отсутствует героиня. Все акты в постановке Юрия Еремина налицо, все персонажи, за исключением вспомогательно-незначительных, в наличии. Зато никакой вам «августовской ясной ночи» — исключительно вьюжная зима, посыпающая всех и вся обильной снежной крупой; массивные шубы, меховые воротники; вычурные стеклянные двери облеплены снежными хлопьями.
Оформление сцены Валерием Фоминым изящно и остроумно. Шесть ширм выстроились на подмостках, однако не точно вровень, не одна за другой, но с некоторым сдвигом. Бежево-кремовые тона гармонично чередуются с приглушенно коричневыми. Первая ширма с портретами и фотографиями в рамочках обозначает гостиную Юлии Павловны Тугиной. Когда понадобится перемена картины, ширма воспарит, открыв следующую — кабинет богатого купца-меломана (в спектакле — фабриканта) Флора Федулыча Прибыткова. Тут уж на стене красуется абстракционистская живопись, а на столе примостился телефонный аппарат. Так, картина за картиной, ширмы станут уплывать к театральным колосникам, а нависающие над ними киношные бобины, на которые обыкновенно наматывается пленка, будут вращаться в энергичном ритме и помигивать огоньками. Действие движется, история излагается, кинематографическая лента крутится.
Главная интрига спектакля заключена в распределении ролей: Юлию Тугину и Флора Федулыча играют Марина Зудина и Олег Табаков. Обманутая и обобранная любовником доверчивая молодая женщина и барственный богач-старик, под маской покровительства и благорасположения умело расставивший сети и заполучивший лакомый кусочек — хорошенькую, но разоренную вдовушку — себе в жены.
Нелегкое это дело, упрекать артиста такого уровня, как Табаков, если в его исполнении что-то не так. Между тем в табаковском обаятельном и деловом Флоре Федулыче, душой болеющем за опрометчивую Юлию Павловну, определенно не хватает изъяна, червоточинки. А ведь не из одного только благородства хлопочет этот старик с «молодыми капризами» — свои интересы блюдет еще как! В спектакле же выходит, что утруждает себя почтенный седовласый мужчина почти из чистого альтруизма. Потому-то и не удается Зудиной передать безысходность финала: вместо отчаянного спокойствия, с каким героиня Островского воспринимает неизбежный брак с властным стариком, актриса играет некое подобие чудесного избавления от бед, разумеется, не без флера легкой грусти. Благостность оккупирует территорию трагизма. Возможно, для деловых времен это и выход.