ПримадонныАлиса Никольская, TimeOut Москва, 18.12.2006 Актер Евгений Писарев поставил в МХТ пьесу Кена Людвига «Примадонны» и рассказал Time Out, зачем он решил стать режиссером.Почему актеров так тянет в режиссуру? Возможностей больше. Материал, который мне не предлагают как артисту, я могу реализовать как постановщик, не прощаясь при этом с актерской профессией. Хотя занятия режиссурой создают проблемы — во мне перестают видеть актера. Но я могу это понять: мне тоже были бы не нужны те, кто «режиссирует» изнутри. У вас хорошо получаются комедии, вы могли бы отлично зарабатывать на антрепризе… Мне часто предлагают поработать в антрепризе — это, конечно, очень выгодно с коммерческой точки зрения. Но я предпочитаю серьезные проекты в репертуарных театрах, а не халтуру в бесконечных объединениях «Эх, сыграем комедию». Кроме того, за работу я берусь только будучи уверенным, что могу в ней сыграть любую роль. Насколько новая профессия меняет характер? Меня она заставила повзрослеть. Перемены начались с «Откровенных полароидных снимков», потом возник Деклан Доннеллан, работы в Театре имени Моссовета, в «Табакерке». Я вышел из монастыря и почувствовал себя… иным. По-прежнему работая в Театре Пушкина, я понял, что что-то значу сам для себя. А когда ты всегда в одном и том же месте, тебя не могут оценить. Сейчас я обрел внутреннюю свободу, уверенность в своих силах. Получил признание вне своего круга. Не медийность, а именно уважение, профессиональное признание. Говорят, что именно с вашего спектакля «Одолжите тенора» началась реабилитация коммерческого жанра в театре. Понимаете, есть комедия — а есть комедия. Есть спектакли с тремя «звездами» на двух стульях, а есть высокопрофессиональный продукт. В пьесе «Примадонны», которую я сейчас поставил в МХТ (ее написал тот же автор, что и «Одолжите тенора»), мужчины переодеваются в женщин — а ведь эта тема стала уже невыносимой. Но мне хотелось, чтобы получилось если не безупречное произведение искусства, то качественно сделанная работа с первоклассными артистами. То, что сегодня в дефиците. Что значит сегодня для молодого режиссера «оказаться в МХТ»? С МХТ я не расставался — у меня здесь много друзей, учеников. Но попасть сюда в качестве режиссера — совсем другое дело. Хотя, мне кажется, я всегда знал, что буду здесь. Из всех предложений я выбрал именно МХТ — почувствовал, что душа к нему лежит. Попасть в этот театр — это значит попасть в самый успешный, благосостоятельный, важный дом, в семью. МХТ — настоящий театр-дом. С довольно противоречивым репертуаром… Все равно дом. Несмотря даже на «супермаркет» в репертуаре, за что многие упрекают Табакова. Здесь создана атмосфера для сильных и богатых людей. Это антистудия; не подвал, не лаборатория, а большое производство. Мне здесь очень нравится — артистам здесь созданы все возможности для самовыражения. Кроме того, тут просто идет интересная жизнь… И хорошо оплачиваемая? То, что люди сыты, играет очень важную роль. Полуголодные творцы — это тоже хорошо, но меня как-то тянет к благоустроенности. Потому что она исключает зависть, а дает свободу, уверенность. Если это умножается на талант, то плоды оказываются лучше. Бедность не порок, можно себя тешить творением искусства, но отдача больше у сытых. Худрук должен думать о подчиненных. И тогда он имеет право с них требовать. | ||
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
