Игорь Верник: «Я жил, как мой Дракон, словно под маской»Елена Левинская, Театральная афиша, 21.04.2017 Взрывом аплодисментов встречают зрители Игоря Верника в новом спектакле Константина Богомолова «Дракон» в МХТ. Похоже, публика распознает актера шестым чувством: Верник в роли Дракона неузнаваем. Ни суперменской пластики, ни яростной энергетики, но главное – чужое лицо. Всем знакомые черты скрыты плотным слоем грима. Актер «закован» в маску, работая на высоком градусе внутреннего напряжения. Образ его пожилого героя, поначалу зловещий, постепенно раскрывается, в развитии обретая драматизм, за которым драма целого поколения. Дракон оказывается единственным положительным героем спектакля.– Меня поразил ваш Дракон – и парадоксом трактовки, и тем, как сыграно. Это так не вяжется со стереотипом восприятия вас как шоумена, блестящего телеведущего, человека шоу-бизнеса. Вы обиделись, что я вас так назвала? – Знаете, на обиженных воду возят. Давно на это не обижаюсь. Вот мы сидим сейчас в стенах лучшего в мире театра, но ведь бывает и дурной, вульгарный театр, равно как и телешоу может быть умным, дерзким, новаторским. Я с 22 лет в Московском Художественном театре, в 16 лет поступил в Школу-студию МХАТ. Да, у меня была и остается часть жизни вне театра. Мир огромен, и все в нем интересно, телешоу – лишь маленькая часть того, чем я занимаюсь. Есть еще много всего: и кино, и музыка, и моя деятельность, связанная с рекламным бизнесом… – С рекламным бизнесом? – У меня собственное Ивент-агентство, в том числе мы занимаемся и рекламными проектами. – Но это штрихи все к тому же образу яркой, успешной личности. А ваш Дракон претерпел жизненный крах, он трагичен и куда симпатичнее прочих, откровенно зомбированных персонажей – и Эльзы, тупо сосущей чупа-чупс, в которую он как-то безнадежно влюблен, и солдафона Ланцелота. – Это история человека, который давно живет и наблюдает, как люди перерождаются, приспосабливаются. Он это видел много раз. И уже не очень понятно, он ли насадил пороки в этом городе, или люди по природе своей всегда были и будут такими, потому что сами ничего не хотят менять, а только хотят подчиняться хозяину. Он давно уже не влияет ни на какие процессы, он устал. Вот пришел с авоськой в гости к Эльзе и ее отцу, принес подарок для этой девочки. Ему грустно, он тоже боится смерти и уже понял, что вот этот человек с холодным полуарийским взглядом явился его убить. И он безропотно, без сопротивления это принимает. Вы же видели, что нет боя? – Ну еще бы! Пожилого человека с женой и ребенком ставят на колени, перерезают горло. Ваш Дракон раскрывается не сразу, грим у вас жуткий. Вот вошел кто-то жуткий, страшный, а потом сквозь маску проступает что-то мягкое, скрытое, и грим уже выглядит иначе. – Грим ведь не существует отдельно от актера… – Судя по бровям, не Брежнев ли имелся в виду? – Нет, такой прямой отсылки нет. Богомолов хотел, чтобы лицо было не просто уставшим, чтобы на нем отпечаталось время и некая человеческая суть, возраст, опыт прожитого. Честно скажу, когда первый раз я в этом гриме вышел… как в маске… Показалось, она меня убивает. Как космонавт в скафандре. Такое было внутреннее отчаяние, я просто растерзанный был. Но потом все сложилось. – Потрясающая сцена, когда вы в дуэте с Эльзой наигрываете на фортепиано, просто ком в горле. – Это немного история ветерана, прошедшего войны, страдавшего, много пережившего – а во имя чего? Там интонация мудрого и в сущности очень одинокого человека. – Но вот вторая часть, сцена из «Голого короля». Почему вы в том же гриме, но уже как льстивый Министр? Допустим, Дракон возродился, как возрождается разрубленный ящер, и явись тут ваше молодое лицо, я бы поняла: нашего времени Дракон. Почему персонаж другой, а маска та же? – Это все лабиринты сознания Кости Богомолова. У него были разные идеи, в результате стало так. Дело в том, что меняются обстоятельства, антураж, но голова Дракона все та же, и он вновь у власти, но уже как серый кардинал, правит сам, а Король всего лишь марионетка. Не ждите от Кости прямолинейных решений, он блистательно парадоксален. Материал для него не догма, как не догма и то, что он сам же придумал, чему так радовался, но уже завтра может легко от этого отказаться. Нет заранее придуманного до мелочей образа. Легким касанием, почти интуитивно он пробует с актером одну роль, другую, примеряя персонажу личность и харизму актера. Образ рождается по прошествии большого пути. Костя абсолютный автор спектакля, актер соавтор своей роли. Это потрясающе интересный, но адски трудный путь. Богомолов беспощаден к себе, но и к актеру, потому что нацелен на такую же отдачу, – и жестко настаивает на ней. – Как вам партнерство с Олегом Табаковым – Королем? – Совершеннейшее наслаждение – и человеческое, и профессиональное. У нас сейчас очень теплые отношения с Олегом Павловичем, но они не сразу сложились. Когда он возглавил МХАТ, то не видел во мне актера, на которого, скажем так, делал бы ставку. У него было свое видение труппы, наконец, были ученики, которых он знал, любил, они были уже частью его самого. Например, когда Адольф Шапиро предложил мне роль Яши в «Вишневом саде», я конечно очень хотел с ним поработать, но в результате играл актер из «Табакерки», и все прошло мимо меня, потом еще что-то, второе, третье, не хочу вспоминать – не важно. Я что-то играл, конечно, были большие, интересные роли, но не те, что играю сейчас. – Тяжело было? – В унынии не пребывал. Я самовоспроизводящийся продукт, сам произвожу энергию, ничего от жизни не жду, сам в нее внедряюсь. Реализовался в кино, на телевидении. Лет пять-шесть назад ставить «Свидетеля обвинения» Агаты Кристи в МХТ приехала Мари-Луиз Бишофберже. Она не знала, кто есть кто, у кого какой статус, просто выбрала меня: он, и никто другой. И Табакову понравился спектакль, перенесли его на большую сцену. Потом Володя Машков заново, со мной в главной роли, поставил «№ 13D», который Олег Павлович любит, смотрел много раз и настолько считал себя причастным, что на премьере даже выходил с нами на поклоны. «На этом спектакле родился актер Верник!» – сказал он (хотя я наивно считал дату своего рождения несколько иной). С этого момента все изменилось. Но ведь и раньше во мне все это было, я жил, как мой Дракон, словно под маской, во многом созданной ложным представлением обо мне, и ни у кого не было особого желания под нее заглянуть. Самое страшное, я мог в ней и остаться. Вот говорят: «нет маленьких ролей, есть маленькие актеры». Наверное, так. Но только большая роль – с движением, развитием – дает актеру возможность проявиться, прорваться к собственному потенциалу. Мальчишкой я пришел в МХАТ, видел, как работают Смоктуновский, Табаков, Евстигнеев, Калягин, Ефремов, Борисов, и думал: откуда в них эта отвага, эта невероятная уверенность в себе? Что дает им право быть столь блистательно свободными? Да, конечно талант, но не только! Опыт, сыгранные тобой большие роли, зрительская любовь дают это право, эту уникальную свободу быть на сцене самим собой. Статья «Игорь Верник: „Я жил, как мой Дракон, словно под маской“», журнал «Театральная афиша», www.teatr.ru | ||
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
