Материализация пустотыРоман Должанский, Коммерсант Weekend, 27.02.2009 Новый спектакль Кирилла Серебренникова возник, можно сказать, случайно: режиссер репетировал в МХТ «Трехгрошовую оперу», но выпуск спектакля отложился по семейным обстоятельствам исполнителя главной роли. Серебренников — из тех людей, которые сложа руки сидеть не то чтобы не хотят, а просто не умеют. Поэтому возникла идея: пока репетиции на большой сцене застопорились, сделать что-то на малой сцене — быстрое, небольшое, несложное, с молодыми актерами (в спектакле заняты Сергей Медведев, Игорь Хрипунов, Кристина Бабушкина, Мария Зорина, Павел Ващилин и другие). Рассказывая эту историю, сотрудники МХТ как-то нервно хихикают: оказывается, спектакль, замышлявшийся чуть ли не как легкая передышка, превратился в сложносочиненное и постановочно-изощренное зрелище. Такова уж, видно, природа сегодняшней режиссуры Серебренникова: задумав что-то невинное, он начинает фантазировать, все усложнять, углублять и одновременно украшать. Хотя изначально, как признается режиссер, у него и пьесы-то никакой не было, только повесть Юрия Тынянова «Подпоручик Киже». Кирилл Серебренников предлагал актерам темы сцен, а те в свою очередь начинали импровизировать в поисках воплощений сюжета Тынянова. «Подпоручик Киже» — историческая фантазия на темы времен императора Павла I. Можно сказать и более сильно — на тему России вообще. Сидел где-то армейский писарь, его отвлекли, и он сначала живого поручика Синюхаева записал как мертвого, а потом вместо фразы «подпоручики же такие-то» написал «подпоручик Киже». Император подмахнул приказ о назначении несуществующего человека, подданные ослушаться самодержца не решились. И началась русская фантасмагория: описка превратилась в человека, которого никто никогда не видел. Фамилия была сослана в Сибирь, потом возвращена обратно. Киже обвенчали с одной из фрейлин, произвели в командиры полка, потом в генералы, он был любимцем императора, а когда умер, то за гробом шли жена и ребенок… Хорошо известна музыка Сергея Прокофьева к фильму, который был снят в 30-е годы прошлого века по повести Тынянова. Кирилл Серебренников, разумеется, не пошел проторенной дорожкой «музыкального оформления» — он заказал оригинальную музыку молодому композитору Алексею Сюмаку. То, что написал Сюмак, по-настоящему восхитило режиссера и, по всей видимости, многое определило в спектакле. Теперь Серебренников говорит, что его новая постановка сама тоже есть симфоническое произведение от начала и до конца: «Тынянов, как известно, был формалистом, и мы, следуя за ним, делаем формалистический спектакль. Даже суперформалистический». Но зрителю не стоит надеяться на особо почтительное отношение к первоисточнику и к традиции воплощения «Киже». Серебренников, как всем известно, не из копиистов. «В отличие от Тынянова или, скорее, в отличие от других интерпретаторов, для которых Киже — недоразумение, у нас он обретает плоть, — объясняет режиссер. — С помощью других людей он превращается из пустоты, из ничто в субстанцию материальную». На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000 Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000 Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000 Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000 Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000 Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000 Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000 Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000 Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000 Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000 Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000 Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000 Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000 |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
