Вампиловский сезон

Екатерина Васенина, ПОЛИТ. РУ, 23.05.2002
Александру Вампилову, одному из лучших советских драматургов, в этом году исполнилось бы 65 лет. В текущем сезоне несколько московских театров выпустили спектакли по вампиловским пьесам: театр на Покровке — «Старшего сына», театр под руководством Олега Табакова — «Провинциальные анекдоты». Александру Марину, поставившему «Провинциальные анекдоты», Табаков доверил Малую сцену МХАТа и самую страшную и пронзительную пьесу Вампилова — «Утиную охоту» (1969).

В конце семидесятых годов «Утиную охоту» ставил Олег Ефремов, он же играл главную роль — роль «духовного пораженца» инженера Зилова. По пьесе тогда же был снят «Отпуск в сентябре» — фильм с Олегом Далем и Ириной Купченко. Вранье и вдохновенное ерничанье героев сейчас воспринимаются чуть ли не как всеобщий поведенческий код семидесятых. «Если разобраться, жизнь, в сущности, проиграна», — эта фраза несколько раз звучит в течение спектакля, и смысл происходящего, вернее, его отсутствие, именно в ней.

В драматургии Вампилова мотивы чеховского «Иванова» и «Живого трупа» Толстого переосмыслены в контексте потерявшей всякие нравственные ориентиры эпохи. Исследование советского контекста с точки зрения испытания человека бытом показало мир, в котором «нет друзей, есть только соучастники», в котором почти ничего не происходит, кроме медленного умирания человека, уставшего от недовольства самим собой. Неудивительно, что при жизни Вампилова его пьесы не ставились: «вампиловский сезон» начался только после смерти драматурга.

Поворотный круг сцены оформлен как детская карусель с мигающими фонарями, состоящая из нескольких «секторов» жизни главного героя — только что полученной квартиры (с нелепой карусельной лошадкой в качестве вешалки), рабочего кабинета НИИ и кафе «Незабудка». Купол карусели венчают скрещенные рыболовные снасти и муляж рыбы с подмигивающим электрической лампочкой глазом. Чуть позже рядом с рыбой окажется выводок утиных чучел. Таксидермистам в театре всегда есть чем заняться: театральный символизм любит набитые тряпьем тушки птиц как самую простую метафору тоски по несбывшейся жизни.

Зилову «около тридцати лет, он довольно высок, крепкого телосложения; в его походке, жестах, манере говорить много свободы, происходящей от уверенности в своей физической полноценности. В то же время и в походке, и в жестах, и в разговоре у него сквозят некие небрежность и скука, происхождение которых нельзя определить с первого взгляда».

Сегодняшний Зилов — Константин Хабенский, специально выписанный МХАТом из Петербурга, — вызывает споры. Но все же звезде телесериала «Менты» — как и Ефремову двадцать лет назад — действительно есть что сказать про состояние, при котором «в душе пусто, как в графине алкоголика». Его закадычному другу Михаилу Пореченкову, звезде сериала «Агент национальной безопасности», играющему в спектакле тихого негодяя официанта Диму, пожалуй, тоже.

Современным актерам легче было бы сыграть «Утиную охоту» как трагифарс, в котором на равных горечь и гротеск. Участие таких персонажей, как Вера в блестящем исполнении Екатерины Семеновой, чинуша-начальник Кушак, то и дело восклицающий «Я далеко не ханжа!», официант в исполнении иронического Пореченкова — очень к этому располагало. Но Табаков, принимавший активное участие в «проталкивании» «Утиной охоты» еще в конце семидесятых, вряд ли хотел поставить эту знаковую пьесу только лишь из-за вампиловского юбилея и не стал бы размениваться на легкомысленные, хотя, возможно, более кассовые интерпретации серьезной драматургии. То, что сегодняшний спектакль лишен откровенно удушающей, безысходной атмосферы, в которой, казалось, и заключен его главный смысл, — скорее радость, чем наоборот.

Ведь талантливо и пронзительно сыграть Зилова можно, вероятно, только тогда, когда повседневная социальная жизнь так же удушлива, как в семидесятые. А это, слава Богу, пока не так. Но, может быть, Табаков почувствовал возможное приближение опасности, и его «Охота» — предупреждение о приближении нового застоя, новой духоты, которая, в том числе, потребует и свежих интеллектуальных сил для нового ее преодоления. Современная драматургия пока только набирает обороты, но есть все шансы думать, что в помощь новым «рассерженным», которые не заставляют себя ждать при первых симптомах загнивания общества, появится соответствующая нашим реалиям пьеса.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000