Байки из МХАТа

, 14.10.2003
Новый спектакль Евгения Гришковца, сделанный не где-нибудь на коленке из воздуха и сердечной смуты, как обычно, а в самом главном театре страны, несомненно, войдет в основной репертуар и будет играться столько-то раз в месяц, как большой. Наверное, это правильно. Один мой коллега предложил дать Гришковцу звание народного артиста и тоже был, наверное, прав. Гришковец давно уже — наше все, и где ему еще ставить, как не во МХАТе. Как говорится, пора.
Для солидного театра все тут удивительно. Пьесы не было вовсе, одна только общая идея. Идея такая — продолжить начатую в «Дредноутах» военную тему. Собрались актеры, Гришковца ровесники, и начали сочинять, так сказать, сообща. Постепенно вошли во вкус, пришел азарт и полностью заполнил собой небольшое пространство Малой сцены. Актерский кураж в спектакле «Осада» очень чувствуется, и это несомненное и неотъемлемое его достоинство.
Вот, например, сидит Ветеран (Сергей Угрюмов), костюм мешковатый, вид хмурый, тон поучающий, и травит обычные ветеранские байки: вот, помню, случай был, ты слушай, давай, нос не вороти. И так он заводится, руками машет, на каждом слове спотыкается: «Ну и мы тогда, значит, вот? А эти как дали?», совсем как Гришковец. Байки слушает молодой парень (Павел Ващилин) и глаза отводит от неловкости — мало того, что у него времени нет, дела подпирают, так все ему кажется, что истории эти ветеранские он уже где-то слышал. Ну вот, например, сказку про то, как некий здоровяк взял да и вычистил одному деревенскому деду конюшни, полные дерьма. Или вот еще история про одного чудака, который зачем-то камень на гору каждый день затаскивал, а он оттуда вес время падал. Правда, знакомо? Время от времени на деревянный помост выходят трое воинов с фанерными мечами и копьем, в вязаных шлемах и юбочках, ясное дело, древние греки (Андрей Смоляков, Валерий Трошин и Александр Усов). Эти ребята долго и нудно осаждают какой-то город, один из них, самый образованный и, так сказать, интеллектуальный воин предлагает помириться, но никто не знает, как это сделать. Ясно одно: все войны на земле продолжаются из-за того, что люди не могут понять друг друга.
Представлено все это весьма забавно. Морские волны из фанеры, простенькие мелодии маленького оркестрика, простодушие, доходящие до детской наивности. Это теперь стиль такой, называется «Гришковец»: выходит человек и, скромно потупившись, начинает душу изливать, косноязычно и с жестами. Теперь и жанр такой есть, весьма востребованный публикой, — Гришковец. Или исповедь, откровение души. В этом жанре весьма умело сыграна «Осада». Не придерешься. Только вот история о дредноутах, Гришковцом годом раньше рассказанная, была драматичной, а сюжет о ветеранах мировых войн, Гришковца в мраморе застолбивший, забавен, и все. Вот в чем проблема.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000