Александр Калягин рассказывает про Олега Ефремова, раздел МХАТа, рождение театра “Et cetera”

Александр Калягин, Из книги «Александр Калягин», 2002
В моем архиве сохранилось письмо, которое я написал Ефремову из больницы в 1985 году. У нас были гастроли в Польше со спектаклем «Так победим!», А я только переболел пневмонией, но, чтобы не подводить театр, играл. После этого открылся хронический бронхит, меня положили в московскую городскую клинику № 57 к доктору Чучалину. В той же больнице и у того же доктора будет лежать Ефремов незадолго до смерти. В письме я писал, между прочим: «Ваши обвинения в мой адрес насчет эгоизма, эгоцентризма в отношении театра я слышу не впервые. В первый раз я услышал это лет 13-14 назад, только начал работать во МХАТе. Я еще ничего не успел сыграть толком, еще ни в чем не успел проявить себя, но Вы уже прицепили мне этот ярлык — эгоист (вы любите нацеплять ярлыки). Да, я действительно, должно быть, по-вашему, был эгоистом. Умерла жена, через 11 месяцев мать, дочь на руках. Конечно же, мне было не до театра. Сыграл спектакль, и тут же домой. Конечно, я был тогда не тот кирпичик, который был нужен Вам. Пишу это, а самому скучно. Скучно, потому что вы все это знаете».
Кто из теперешних молодых способен писать такие письма? Я сам себе сейчас удивляюсь. Ведь мало кого уважал больше, чем этого человека, мало кто столько для меня значил, как Ефремов. Впрочем, может, поэтому и мог ему так писать. Кому сейчас так напишешь? «Не строитель театра, не кирпичик в театральном здании» — это были его любимые упреки. И, если честно, он имел на них право. Потому что с себя спрашивал больше, чем с других. Мне кажется, что свой огромный, от бога, актерский талант он не реализовал полно и исчерпывающе прежде всего потому, что не в развитии личного, пусть и исключительного дара видел смысл и цель театра. А одарен был феноменально. Мне кажется, что сыграть он мог абсолютно все. Но Ефремов ценил в себе другое. И в людях, которых собрал вокруг, ценил не столько талант, сколько преданность общему делу. Во имя того дела мог быть отталкивающе жестоким, совершать какие-то роковые и несправедливые поступки, смертельно обижать и ранить самых близких и родных людей (один вывод на пенсию Евгения Евстигнеева чего стоит!). Как всякий «человек идеи», он ясно видел цель и плохо представлял ближайшие следствия предпринятых шагов. Как большой человек, преданный прекрасной идее, он легко привлекал к себе единомышленников, но редко кто из них мог с ним идти до конца. Все так или иначе, раньше или позже сходили с дистанции. 
Когда Олег Ефремов решил разделить МХАТ, я был абсолютно убежден его доводами, я подписывал письма, как и остальные, ходил по инстанциям. МХАТ был разделен. Но скоро выяснилось, что для меня это развал всего, что мне было дорого, что давало смысл моей жизни. Снимались с репертуара спектакли. Одна задругой уходили дорогие мне роли. Полетела одна из моих любимых — «Тамада» Камы Гинкаса. Недавно мы с Гинкасом вспоминали репетиции «тамады». Как мы с ним орали матом друг на друга, я на сцене, он в зале: «Пошел на… Сам ничего не можешь сделать». — «А ты что можешь, ты… Этого сделать не можешь». Мы с Камой вспоминали об этих криках, как о счастье… Я очень переживал. Все было мучительно. Ефремов сам на распутье. Эфроса нет. Гинкас у нас не ставит. Умирают или уходят из театра друзья. В эти годы я перешел из штата на контракт. Кстати, это было время и полного обвала в кинематографе: фильмы не снимались, кинопрокат развалился. Я оказался невостребованным даже здесь. Я действительно находился на распутье. Такой классический русский вопрос: что делать? А тут свои ребята, студенты, начинают тебя теребить. И ты еще не думаешь о театре. А просто хочешь им помочь.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000