«Не называй ее небесной…»Татьяна Москвина, Московские новости, 11.06.2004 Сериал «Граница», картина «Небо. Самолет. Девушка» и ночная передача «Стиль от…» сделали Ренату Литвинову популярной в массах. Не любить ее уже не модно — умная женщина вырвалась из лап знатоков-оценщиков и убыла к людям. Зодиакальное созвездие Козерога, под которым родилась наша героиня (поздравления принимаются 12 января), не светит ей даром: сквозь субтильный облик забавно ломающейся нежной дамы проступают суровые черты хозяйки и работницы. Жаль, что до сих пор не издана ее проза, в частности, роман «Обладать и принадлежать», по мотивам которого снят фильм «Страна глухих». Главное, что есть в этом фильме оригинального и памятного, — образ глухой девочки по имени Яя - как раз сотворен Литвиновой.«Она не профессионал», — приходилось мне слышать о Ренате. Дескать, и писать она не умеет, и играть она не умеет. Не стоит все-таки путать знание дела с той грустной ограниченностью, набором устойчивых штампов, которые тоже называют «профессионализмом». Литвинова не умеет так отчаянно фальшивить, как профессионалы, это правда. Но вглядитесь, какой уверенной рукой, как композиционно грамотно и умно сделан, к примеру, ее документальный фильм «Нет смерти для меня», где вновь засверкали напрасно унаследованные нами фамильные советские бриллианты — актрисы тоталитарной эпохи. Своеобразие не есть неумелость, а презрение к одинаковым ходам банального мышления — не дилетантство. В конце концов, «смелость города берет», а не оглядка на чужую хулу и хвалу. И вот наша дерзкая красавица дебютирует на театральной сцене, по-звездному не мелочась, — в коронной роли русского репертуара, на сцене Художественного театра. Она играет Любовь Раневскую в «Вишневом саде» А. П. Чехова. Спектакль поставлен режиссером Адольфом Шапиро в честь 100-летия написания пьесы автором, и я не сомневаюсь, что все актрисы Москвы съездят поглядеть на отчаянную нахалку, покусившуюся на их территорию. Сам спектакль восторга не вызывает. Есть такой термин для оперы: «концертное исполнение». Вот и постановка Шапиро выглядит как концертное исполнение пьесы — без четких художественных решений, на пустой сцене (добавлены лишь скамейки и стулья, а знаменитый занавес с чайкой образует боковые кулисы), все персонажи представлены в самом расхожем и привычном измерении. Кто ходит в театр лет тридцать, давно мысленно пометил «Вишневый сад» как пьесу, запрещенную к исполнению. Заиграли, замучили, заездили. Нет сил смотреть на щебечущих Ань, облезлых Петь Трофимовых, Фирсов с подносами и визжащих Дуняш… В этих условиях Литвинова исполняет свой этюд о женщине — на этот раз с чеховскими словами на устах, которые она добросовестно выучила и все равно сделала своими. Играет она просто и хорошо. Искренне переживает драматические перипетии судьбы своей героини. И если она и не полностью свободна на сцене, то роль ею прожита осмысленно. Конечно, это она, наша «Ренаточка Ру» (так называется ее сайт), ломающая руки и вьющая извилистые нити из голоса, но «Я» всерьез вошло в предлагаемые обстоятельства — провинциальная Россия, начало века, немолодая женщина-дворянка сложной судьбы. Любовь Андреевна Раневская приехала прощаться с прожитой жизнью. Она безнадежно одинока, и тот единственный человек, который мог бы заполнить ее существование, далеко. Литвинова делает несколько простых и верных для этой роли вещей — тянется к окружающим и отталкивает их, неприятно пораженная их убожеством и некрасивостью; отчаянно плачет, вспомнив про утонувшего сына, и переносит свое горе на подвернувшегося учителя Петю; хочет придумать что-нибудь для улучшения здешней жизни — и не может, поскольку ее мысли там, в Париже, где ее ждет подлый и любимый. Она абсолютно одна, очерчена незримой чертой, и никого рядом не представить, да и не нужно совсем. «Видит Бог, я люблю Родину», — убеждает она сама себя, но любит она ее без взаимности, настолько весь ее изящный, фантомный облик не нужен здесь, настолько он чужой и лишний. Занятая собой и своими страстями женщина модерна, притягательная, пикантная, колкая, артистично порочная, которую так легко переместить в декорации Парижа — это у Литвиновой выходит совсем уж естественно. Лучшая сцена спектакля — разговор Раневской и Пети Трофимова в третьем действии, на балу. Литвинова — Раневская говорит о своей любви, и конкретный собеседник ей не важен. Может быть, она десятки раз это рассказывала случайным спутникам, сидя пьяненькой в парижских кафе. Но Трофимов вздумал ей читать мораль. И оскорбленная женщина защищается — и нападает, едко, остроумно, резкими интонациями и словами буквально избивая обидчика. Она живучая, упругая, злая, она, пожалуй, до ста лет доживет, продавая какие-то дачи, тратя чужие деньги без счета и потакая своим чувствам, дороже которых у нее ничего нет. И вот пришло известие, что вишневый сад продан. Оркестр грянул «Ямщик, не гони лошадей». Раневская стоит на авансцене, в шелковом зеленом платье, со сложной прической, нарядная и несчастная. Долго смотрит в зал светлыми отчаянными глазами. И получается весьма убедительный образ окончательного одиночества, отверженности, эмиграции. Теперь — нет даже иллюзии дома, теперь — плакать, лететь листочком по миру, заказывать в русских ресторанах русские песни… «Чеховским» ли получился образ у Литвиновой? По-моему, да. Великий лечитель человечества был строг к женщинам, требуя от них всего, чего не было (и нет) в мужчинах, — красоты, любви, верности, искренности, вдобавок — труда на благо, и без всяких пошлостей, пожалуйста. Правда, он прекрасно знал, что таковое женское чудо, ежели оно образуется, будет несчастно до последних пределов. Свою героиню, Любовь Раневскую, автор любил — за правдивость, «честность самоотчета», изящество, нелюбовь к пошлости, стойкость перед лицом несчастья. Но тем не менее такие женщины могут искренне не заметить ни войны, ни революции, ни пожара в собственном доме, поскольку будут в данный момент перечитывать письма от любовника или писать их. Эту женскую, женственную сущность и воплощает сегодня на сцене МХАТа Литвинова. Она прелестна и бесполезна, притягательна и ограниченна, в высшей степени нужна для общей картины сущего — и лишняя в своей семье, доме, на своей горькой земле. Она и есть чудесный и никому не нужный цветущий вишневый сад, мгновение красоты, напрасный привет царства гармонии падшему миру. Да, в русском измерении бытия красота и польза несовместны. «Дачи,- задумчиво говорит Литвинова — Раневская в ответ на деловое предложение Лопахина вырубить сад и продать землю под дачи. — Дачники… Это так пошло… Простите!». И столько презрения, брезгливости в этих словах «дачи, дачники», что зал начинает смеяться. На премьере Ренату завалили цветами. По залу метался измученный тревогой и волнением за жену муж Леонид, посланник небес. Сколько продержится спектакль, неизвестно. Как писала Тэффи, «ауспиции тревожны» — конденсат ненависти к Литвиновой уже стекает по занавесу театра. Удивительным образом то, что восхищает многих — могла бы наша звезда лежать на печи и примерять изумруды, а она вовсю работает, — иных раздражает. Любить и ненавидеть — вот русский девиз, но хорошо бы его иногда менять на другой: ценить и благодарить. «Не называй ее небесной и у земли не отнимай:» — есть такой романс. Я бы посвятила его Ренате — работнице, разнообразно одаренной женщине, прилежно исполняющей свою жизнь на наших глазах. Небо пусть подождет — она нужна здесь, «на миру». ДОСЛОВНО Рената Литвинова о своем театральном дебюте: "Я озабочена одним моментом — как бы мне выучить текст, вдруг он из головы выпадет! Я пошла на сцену и попросила показать мне суфлерскую будку. Спрашиваю: «Тут нормальный человек сидит?» Отвечают: «Нормальный, даже Табаков его подсказками пользуется». «Я не считаю себя театральной актрисой, но, с другой стороны, мне всегда нравилось, когда люди меняют ракурс. Я никогда не видела на сцене пьесу „Вишневый сад“. Мне больше везло на „Чайку“. А Раневская — мечта всех актрис, и я думаю, что вызову их гнев, потому что вторглась на чужую территорию. Раневская очень интересная женщина. К ней можно относиться по-разному. Меня привлекает в ней легкая отстраненность от чужих судеб. Она не возлагает на себя ответственность за других». По материалам сайта renatochka.by.ru Ольга Книппер-Чехова, первая исполнительница роли Раневской, о пьесе «Вишневый сад»: «Уже третьего дня я поджидала пьесу и волновалась, что не получила. Наконец вчера утром, еще в постели, мне ее принесли. С каким трепетом я ее брала и развертывала — ты себе представить не можешь. Перекрестилась трижды. Так и не встала с постели, пока не проглотила ее всю. В 4-м акте зарыдала. Мне вся пьеса ужасно нравится: Любовь Андреевна вышла „легкая“ удивительно, но трудна адски. Чудесная роль». Из письма А. П. Чехову от 19 октября 1903 года На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000 Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000 Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000 Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000 Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000 Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000 Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000 Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000 Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000 Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000 Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000 Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000 Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000 |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
