Фрейд отдыхает

, 28.11.2005
В ЭТОМ СПЕКТАКЛЕ ВСЕ КАЖЕТСЯ вполне пристойным и даже респектабельным — хорошие актеры; новейшая иностранная пьеса (ирландский драматург Конор Макферсон года полтора назад сам поставил ее в лондонском The Royal Court Theatre), в которой много говорят о психологических проблемах, обуревающих уставшего от жизни западного человека; молодой режиссер-дебютант (Илзе Рудзите, ученица Камы Гинкаса, этим спектаклем защищает диплом в Школе-студии МХАТ); известный латышский художник Андрис Фрейбергс, сценография которого всегда по-прибалтийски холодновато-изящна и строга; МХТ им. Чехова, наконец, — театр более чем солидный. Про такие спектакли принято уважительно говорить: «Культурно сделан». И в самом деле — все признаки культурности, что называется, налицо.

Психоанализ нынче в моде. Приходишь в книжный магазин, а новая телезвезда доктор Курпатов тут как тут — сияя доброй улыбкой с обложек, предлагает, не сходя с места, решить все твои проблемы. Вот и в пьесе Макферсона речь о том же. Приходит к доктору пациент, которому покойная жена в виде призрака является. Доктор сам не без проблем, и в конце концов, как легко догадаться, пациент излечился полностью, а доктору привиделся призрак. История в сущности не стоит и выеденного яйца, но обставлена множеством слов, по преимуществу ни о чем. Во всяком случае актерам, а уж тем более хорошим актерам, играть в ней решительно нечего. И вот сидят друг перед другом Дмитрий Назаров и Андрей Смоляков и словами перебрасываются, примерно так: «Здравствуйте, доктор!» — «Здравствуйте, Джон!» —"Ну, как вы?- «Да, знаете, ничего, уже лучше». Спрашивается, что тут играть? Поскольку начинающий режиссер Илзе Рудзитене слишком внятно ответила на этот вопрос, актеры напряглись и ответили сами, кто как мог, в зависимости от темперамента.

Андрей Смоляков, например, предпочел ничего не играть и замкнулся в многозначительном молчании. Лицо сурово, желваки туда-сюда ходят, глаза напряженно следят за собеседником, вот и гадайте, что там за этим фасадом — драма или пустота. Автор настаивает, что драма, а в чем она, догадаться не удалось. Доктор Фрейд, конечно, обязательно докопался бы до причины, но в этом спектакле он явно отдыхает, и она (причина то есть) безнадежно скрыта здесь во мраке неизвестности. Дмитрий Назаров — лицедей, что называется, от Бога, наоборот, изо всех сил пытается раскрасить бесцветный текст самыми разными красками, ему кажется, что так хоть живее дело пойдет. В принципе правильно кажется, вот только краски эти надо верно и расчетливо отобрать, а не мазать каждое слово тем, что под рукой лежит. Назаров играет лицом, голосом, обильно жестикулирует, невинно вскидывает глаза, запинается и кокетничает, то есть швыряет все свои штампы направо и налево, а толку все равно — самая чуть. Тут бы пригодилась жесткая режиссерская рука, но Илзе Рудзите пока еще ее, как говорится, не набила, предпочла раствориться в общеупотребимом европейском стиле без остатка. В результате жаль всех. И хороших актеров — они не пойми что играют, и неопытного режиссера — она ведь думает, что это и есть современный театр, когда все так культурно, бестрепетно и технологично.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000