Картонные страстиОльга Егошина, Новые известия, 7.03.2007 В МХТ имени Чехова состоялась премьера спектакля «Двенадцать картин из жизни художника». Известный живописец Юрий Купер дебютировал в качестве драматурга, намекнув, что в описанной им странной истории любви присутствуют биографические моменты. Главную роль немолодого художника, чья любовь осталась в ХХ веке, сыграл Сергей Шакуров. Существует два взгляда на взаимоотношения театра и драматургического текста. Первый: текст абсолютно не важен, можно поставить любую абракадабру. И другой, полярный: театр начинается не с вешалки, а именно с текста. От него, как от печки, пляшут и режиссер, и актеры. И если исходно текст плох, никакими «приправами» это не замаскируешь. Постановка «Двенадцати картин из жизни художника» в МХТ очень укрепляет позиции сторонников второго подхода. Известный художник Юрий Купер (живущий преимущественно за рубежом) решил дебютировать в качестве драматурга. Перед премьерой намекнул, что пишет исходя из своей биографии. Герой пьесы русский художник Дитин. Вечером, после своего парижского вернисажа, накануне отлета в Москву, он встречает в кафе молодую русскую девушку. Она лихо пьет водку, роняет загадочные словечки и пытается его соблазнить. Стойкий художник не соблазняется, но беседует с ней о жизни. Выясняет, что по профессии она «девушка из бара», которая выставляет клиентов на шампанское. В Париж ее отправил один из таких клиентов, чтобы ее таланты не заглохли в провинции. Бусы на шее девушки и ее словечки что-то художнику смутно напоминают. И это что-то самая большая любовь в его жизни, оставшаяся в XX веке. Лет двадцать назад он со студентами останавливался в провинциальном российском городе. Накануне отъезда в Москву, ночью, он пытался унести со стройки картон, на котором погода и природа «нарисовали» гениальный пейзаж, но был остановлен юной охранницей. Девушку удалось разоружить и прямо тут же, на стройке (под ветром, дождем, снегом и т.д.), заняться любовью, а после этого переместиться в ближайший бар, где, наконец, и познакомиться. Имени девушки он так и не узнал, зато выяснил, что ее насилует собственный отец и снятся ей ужасные сны о том, как она убивает папу вместе с мачехой (мачеху за то, что та в курсе их отношений). Теперь у девушки в парижском кафе похожие бусы на шее, похожие словечки. А на вопрос о маме она отвечает, что та умерла от родов в тюремной больнице, куда была посажена за убийство отца и мачехи. Утром художник отбывает в аэропорт, его родственные связи с девушкой с бусами остаются непроясненными, «странная ночь» заканчивается. В пересказе неизбежно теряются масса символических деталей, временных наплывов и путаных подробностей. Из симпатии к автору Юрию Куперу остается надеяться, что «биографичность» событий пьесы несколько преувеличена и его псевдодочери, и его «большие любви» ведут несколько другой, более правдоподобный образ жизни. Драматургическая беспомощность мэтра живописи, увы, абсолютно несомненна: неумение строить сюжет, рисовать характеры, шаблонность языка и заимствованность всех коллизий. Чем добропорядочнее по отношению к автору поступает театр, тем тяжелее. Режиссер Владимир Петров отнесся к тексту с глубоким почтением, найдя сценический эквивалент любой ремарке и детали. Юрий Купер сам оформил постановку, и театр не поскупился на расходы: тут и мраморные стены, и золотой краской покрытые рамы. Иногда изменение света делает сцену прозрачной, и там появляются фигуры, всплывающие в памяти или воображении художника: мальчик бьет чечетку, бабушка склоняется к внуку, девочка играет на аккордеоне. Многозначительная музыка нагнетает напряжение. Когда-то в Художественном театре вывели заключение, что хороший актер в плохой пьесе играет гораздо хуже, чем актер плохой. В главной роли занят Сергей Шакуров. В роли девушки из парижского бара Дарья Мороз. На сцене также Сергей Сосновский, Ольга Васильева И во второстепенных ролях мелькают знакомые фамилии хороших актеров. Может, поэтому они и играют один хуже другого. Наверное, театру трудно набраться мужества и снять готовый спектакль столько денег и сил уже потрачено. Но, может, стоит хотя бы установить планку для литературы? Поставить предел, ниже которого опускаться Художественному театру недопустимо? Все-таки буква «Х» в названии, она обязывает! На душе праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000 Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000 Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000 Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000 Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000 Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000 Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000 Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000 Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000 Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000 Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000 Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000 Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000 |