Человек-подушка (The Pillowman)

Лиза Биргер, TimeOut Москва, 11.04.2007
На российской сцене — настоящий бум Макдонаха: театры Москвы, Перми и других городов один за другим делают постановки по произведениям ирландца. Основные черты фирменного стиля Макдонаха — черный юмор, ядреная провинциальность, жестокость и местечковый абсурд. Однако в пьесе “Pillowman” (в русском переводе «Человек-подушка»), которую выбрал для постановки в МХТ Кирилл Серебренников, кельтского поместного колорита почти нет — действие происходит в некой абстрактной стране, где неожиданно стали сбываться нуаровские детские страшилки писателя Катуряна Катуряна (Анатолий Белый). Под обложкой кафкианского триллера с отрезанными детскими пальчиками — серьезное высказывание о природе творчества и его влиянии на реальность. Серьезное настолько, что Серебренников решил не комментировать смысл своего спектакля.

Почему вас заинтересовала пьеса «Человек-подушка»?
Я об этом вообще зарекся говорить. Все должно быть объяснено самой постановкой. Мы даже решили в театре выпустить сайт к премьере, в котором перечислим сто вещей, не зная которых, нельзя будет понять наш спектакль. Это великий текст, и отношение у меня к нему очень серьезное.

А ведь говорили, что вы решили больше не ставить современную драму и целиком перейти на классику.
Глупости, я никогда не говорил такого. Каждый режиссер прежде всего ищет пьесы, которые ему интересны. Кстати, Pillowman — непростое название, его не так просто перевести на русский. «Человек-подушка» звучит как-то тускло и вяло. Pillowman — это же имя героя, как Spiderman, Superman, Batman.

Мартин Макдонах — наверное, один из самых успешных современных драматургов в России. ..
Успех — не самое правильное слово. Есть определенная мода на Макдонаха — просто кто-то некоторое время назад решил, что это хорошо. Более того, по моим сведениям, все постановки были пиратскими. Художественному театру, со всеми его возможностями, понадобился год, чтобы получить права на Pillowman — с драматургом и его агентами очень сложно не то что договориться, а даже связаться. Ну и, помимо прочего, «Человек-подушка» — не самая типичная для него пьеса: речь в ней идет не об ирландском колорите, а о вполне универсальных вещах.

Что вообще должно происходить в пьесе, чтобы она вас зацепила?
Меня цепляют пьесы, которые выходят за рамки триады «любовь-кровь-морковь». Надоело перетирать одни и те же темы, образы, слова. А Макдонах говорит о сложнейших предметах — но делает это настолько жанрово увлекательно, талантливо и неожиданно, что прямо дух захватывает.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000