МХТ им. А. П. Чехова: Олег Табаков: Пора бы уж родиться Антону Павловичу!

Олег Табаков: Пора бы уж родиться Антону Павловичу!

Марина Зельцер, Вечерняя Москва, 8.09.2004

«В свой юбилей я сыграю семь спектаклей в семь дней»

- Олег Павлович, кто вас в последнее время радует?

— Много кто. Порадовался в конце сезона Семчеву. Радовался Наташе Рогожкиной, Мише Пореченкову. Очень важно, когда актер поворачивается к зрителю своими неизведанными сторонами: «О-о, не думали, что она или он могут так!». Это выше моего собственного успеха. Жена радует. Сыновья: и старший, и младший. Младший сейчас работает в школе учеником. Старший, — по-прежнему олигархом ресторанного бизнеса. Время от времени, накопив денег, иду к нему есть. Вот и Тадаши Сузуки (знаменитый японский режиссер, он будет ставить в МХТ «Короля Лира» — Ред.) поведу туда со всеми его ассистентами.

- Младший Павлик не снимается в кино?

— Нет, он порядочный человек пока. Учится в третьем классе, осваивает культуру предыдущих поколений. Много читает. И не только «Пес Алый» и «Том Сойер и Гекльберри Финн». Наиболее читающая страна в мире какая? Россия. Вот он один из этой страны.

- Почему на постановку «Короля Лира» вы пригласили азиатского режиссера?

— Мне вообще больше нравится смотреть на Восток. Я не то, что бы русофил-хомяковец, но мне все-таки гораздо важнее, что думают обо мне в Саратове, Самаре, Саранске, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, нежели в Эдинбурге и в других «бургах». Я так устроен.

— А вы не собираетесь ехать в Японию с ответным визитом, со спектаклями МХТ?

— Нет! У меня совсем другая логика событий. Если уж ехать, нужно представлять репертуарную тенденцию театра, а это в моем понимании обязательно связано с межгосударственным соглашением. Хотя совсем недавно мне пришлось быть в Японии со спектаклем подвального театра (Театр- студия п/р О. Табакова, или «Табакерка». — Ред.) «На дне». И должен вам сказать, что и там, в далекой Японии, когда выходишь на сцену, тебя встречают аплодисментами, что, конечно, свидетельствует о большом количестве подсадных, но и не только об этом.

- А у Сузуки существует свой метод?

— Мне это интересно априори. Как возможность поставить под сомнение собственное совершенство. В Московском Художественном театре это делалось неоднократно. Звали Гордона Крэга и других — казалось бы, они опровергали эстетику театра. Однако дело от этого никак не хуже идет, а иногда даже лучше.

- Какая премьера будет первой?

— Наверное, Салтыков-Щедрин. А потом уже «Лес». У нас выйдет и «Синяя птица», что я считаю очень важным, событием. Все будет новым. Это совершенно никакого отношения к прошлому спектаклю иметь не будет. Отчасти это моя идея, потому что я так или иначе бродил вокруг этого, брался за «Конька-Горбунка», «Пиноккио». Но он не для детей делается. Это прекрасная и, я бы сказал, трагическая история.

- В каких спектаклях выйдете на сцену вы?

— Наверное, в «Школе злословия». Естественно, в «Тартюфе». В спектакле о войне к юбилею. И на халтуру пойду в кино.

- А спектакль о женах Моцарта и Сальери кто ставить будет?

— Питерский режиссер Виктор Крамер. Играть, наверное, будут Дуся Германова и Ольга Барнет или Людмила Максакова.

- Почему все-таки из названия театра исчезло слово «академический»?

— Мне кажется, оно не нужно. А бренд остается. Бренд — это ведь не сочетание букв, а сочетание таланта. Это такой социалистический атавизм, когда надо было награждать, выделять, отделять. Ну причем тут академия? Театр — какая же это академия?! Театр — это живое. А академия это что-то прямо противоположное, угрюмство сразу наличествует. И в этом шаге нет никакого вызова, эпатажа. Сочетание МХТ хорошее, первоисточник, да и отцы-основатели так это задумывали. А уж на что мы будем претендовать… Что заслужим — то и будем иметь.

- Вы уже думали, как через год отметите свой юбилей?

— Страна будет отмечать этот праздник (смеется). И я тоже, конечно, буду колебаться с генеральйой линией партии. .. В юбилей сыграю семь спектаклей в семь дней. А потом еще один вечер будет — если ребята придумают что-нибудь смешное, совсем опровергающее, то еще сыграю. Отыграю семь спектаклей в Саратове, где я родился, и два — в Саранске, потому что я на одну четверть мордвин — хочется все-таки воздать.

- Основные задачи на этот сезон?

— Формирование труппы, которое продолжится и в 2006 году. А вот после 2006 года — может, это кому-то и не понравится — надо будет думать, кому передать… Надеюсь, за это время мы кое-что успеем. В техническом перевооружении мы определенного уровня достигли и еще достигнем.
…А вообще самое удивительное, что я узнал в своем возрасте, хотя знал и раньше, — это логика действия Владимира Ивановича. Немировича-Данченко: «На нас жизнь не кончается». Когда я думаю о своих учениках, я твердо понимаю, что русская театральная школа будет существовать дальше. Надеюсь открыть школу для одаренных российских детей. Она, наверное, и будет реализацией этой мечты Немировича: школа — студия — театр. По сути дела, это усилия, которые направлены на более тщательный отбор. И чем раньше, тем лучше. Актерский труд из тех занятий, когда ранняя профориентация дает, человеку большой ресурс. Женька Миронов в 19 лет начал играть главные роли. Оно не, прошло бесследно. И для Сережи Бёзрукова тоже.

- На ваш взгляд, все вопросы с труппой решены? Вы довольны ею? Ведь, кажется, труппа уже очень хороша…

— Четыре года назад вообще беда была. И не вполне еще все беды разрешимы. На это нужно время. Но ведь и неожиданные вещи бывают. Кто из критиков думал, что Семчев так сыграет в «Белой гвардии»? А это ведь моя идея! Это знание. А знание не требует времени. И еще нужны роли на вырост. И когда это удается — это самое главное. Я просто помню, как в лучшие годы «Современника» у Олега Ефремова это свойство было. Почему он угадал, что Женька Евстигнеев должен играть Усова в «Традиционном сборб»? Нужно потолок отодвинуть, чтобы рост продолжался.

- Не сольются ли в конечном итоге МХТ и «Табакерка»?

— Нет, это две независимые организации. Для театра на улице Чаплыгина строится здание. Олег Николаевич Ефремов первый раз предложил объединиться еще лет десять назад… Я пришел во двор на Чаплыгина и сказал артистам: «Мы спасем театр, сольемся», а они выслушали и… стали тараканов на полу искать. И долго, долго молчали. Я понял — нет, не прошло. Они сейчас в хорошей форме, об этом
говорят и последние спектакли «Когда она умирала», «Солдатики». Они движутся.

- А что вы скажете о тех молодых режиссерах, которые у вас ставят?

— Там ансамбль один — талант. Нет ни одного из этой команды, из пяти имен, к которому это слово было бы неприменимо. Я очень надеюсь, что зрителям и критике понравится бутусовский спектакль «Воскресение. Супер». Правда, это спектакль «Табакерки». Но идти он будет здесь. Ох, какой серьезный! А режиссерам со мной делить нечего. Они это понимают. В моем решении не заниматься здесь режиссурой есть очень большой хитроумный ресурс. Я никак не заинтересован в том, что бы хоть малую часть их достижений приписать себе. Разве что выбираю репертуар. А всё остальное делают они. И они, как зверьки, понимают меру доброжелательности. Ну, с чего бы Чернякову, который нарасхват, делать два спектакля в этом театре? Я как пример привожу.

«Старайтесь радоваться чужим успехам!»

В театр-студию на улице Чаплыгина Олег Павлович пришел совсем в ином настроении. Предложил отдать дань памяти погибшим в Беслане. Говорил очень пронзительно и жестко. На сборе труппы «Табакерки» присутствовали практически все, не исключая звезд: и Сергей Безрукое, и Андрей Смоляков, и Марина Зудина, и Виталий Егоров, Наталья Дмитриевна Журавлева, Евдокия Германова с сыном…
Театр открывает свой 19-й сезон.

— Я должен сказать, что стабильность — это самое серьёзное испытание — и для человека, и для театра. И нам с вами не надо обманываться. Постоянный спрос на 110 мест, ни о чем не говорит. Совсем уж дураком надо быть, чтобы не заполнить этот зал. Нужна требовательность к себе, пересмотр себя: «Где же мы; уже подобрались к канонизации собственных штампов?». На мой взгляд, это сегодня, может быть, самая серьезная проблема. Все-таки человек как был, так и есть носитель главной художественной и нравственной тайны. А вообще жизнь — самый главный подарок, который природа дает человеку. В мои 69 я не исчерпал своего интереса к жизни. Дели это есть, обостряется восприятие простых вещей. Своим чередом идут у нас звания и награды (золотыми и серебряными значками были награждены, все, кто работает болве 10 лет. — Ред.). Наверное, все-таки стоит порадоваться, что у нас в подвале появились народные артисты, не так одиноко мне будет — уже коллектив народных артистов! Это и Женя Миронов, и Миша Хомяков, и Андрей Смоляков. Пользуясь своими связями, о которых неоднократно предупреждали представители службы пера, я продолжаю поспешествовать награждению себя самого и своих товарищей.

- Вы много говорите о современной литературе. Что в этом направлении предполагаете сделать в «подвале»?

— Я веду долгосрочные разговоры с драматургом Юрием Арабовым (сценарист фильмов
Александра Сокурова. — Ред.). Мне кажется, что этот человек может рассказать о чем-то еще для нас незнаемом.

А в моем понимании современная литература и настоящая современная драматургия — это всегда езда в незнаемое. И здесь очень важно, кому мы доверяем, чьему уровню размышлений. И найти таких людей очень сложно. Но, тем не менее, надежды есть, как мне кажется! И я верю, что вслед за Таней Толстой и другими литераторами среднего и старше среднего возраста вот-вот прорвется кто-то молодой. Я очень опечалился, что из молодой талантливой Денежкиной произрос странный литературный агент или менеджер. И это вместо погружения в себя и вглубь человека! Ну что делать? В пути бывают потери.

- В последние годы звезды «Табакерки» Машков, Миронов, Безрукое больше связаны не со своим родным театром, а с другими проектами…

— Во-первых, я никогда ничего не требую взамен своей любви, к своим ученикам. Это моя тактика. В этом моя удача, что я еще способен любить. Если же говорить про Машкойа, то мне кажется, что у него ностальгия по театру прогрессирует. И думаю, вполне реально, что будет поставлено «Собачье сердце» в МХТ. Наверное, это будет сборная компания. Не удивлюсь, если главные роли в этом спектакле будут играть люди отсюда — это я про себя… Но, если серьезно, конечно же, не только себя. А вообще я считаю, что старшие ребята должны уже брать на себя ответственность за это пространство, за те 25 лет, которые они здесь живут. Они, старшие, должны плечи подставлять и уже уметь делить ответственность. Не потому, что я уже не могу, нет, я думаю, что еще лет пять прокочегарю. Но начать нужно.

- Какова судьба спектакля «Изображая жертву»?

— Нормальная судьба. В ближайшие дни состоится премьера. Поверьте, если бы не было боли в этом тексте, не было отчаяния от нашего пофигизма, то не стал бы, конечно, править. Другре дело, может быть, недо-. статоЧна эта боль. Наверное, если бы в моем распоряжении были артисты Евгений Евстигнеев и Олег Борисов, это могло бы быть более доказательно. Но я доволен серьезностью этой работы, хотя не всё еще слаженно. Они на верном пути. Кирилл Серебренников обладает способностью достучаться.

- Чем вызвано решение поставить сейчас пьесу «Воскресение. Супер»?

— Выбор принципиален. Это по сути дела, в каком- то смысле инспирированная нами работа братьев Пресняковых. Потому что серьезнее проблемы, нежели обновление души человеческой, я не знаю. Так что жду с нетерпением спектакля.

- «Воскресение» — самый чернушный, самый страшный в нравственном изображении русской жизни текст Толстого. Это в какой-то степени показалось вам созвучным се годня?

— Не в какой-то, а в достаточной. Думаю, что пришло время все-таки осмыслить бытие наше после 90-го года. Я очень рассчитывал, что кто-то из философов доберется сюда. Хотелось, чтобы сюда добрался Сергей Аверинцев. Но жизнь есть жизнь. Мы потеряли за эти годы очень много светлых умов, людей, у которых было право не только размышлять, но и детей реанимировать, и диагноз ставить. Но если их нет, значит, надо своими слабыми силами пытаться всматриваться в зеркало и не пенять ни на кого, коли рожа крива. Кстати, в этом смысле для меня очень принципиальный шаг, что в МХТ будет ставиться «Живи и помни» Распутина. Очень забавна его реакция на это — тревожная и даже несколько женская: «А вот у вас там, знаете, странное все такое?.». Ну, я ему сказал: «Так вот и приезжайте, поглядите». Я видел Нину Чусову, когда она сама играла Настену. Это было очень хорошо. Мне очень нравится этот текст. Очень! Он только по времени рассказывает о «тогда», а по душе, на мой взгляд, — о «сейчас». Я собираюсь использовать народившихся драматургов как движущую силу. Даю директиву: «Пора уж народиться Антону Пввловичу и Алексею Максимовичу». Пора родиться людям, которые наши нравственные уродства представили бы нам в художественной форме. Потому что все-таки под конец жизни своей примириться с ними не могу. Не могу!

2004

Триста смертей Моцарта, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 31.12.2004

Девушка Mороз, Лариса Резникова, Московский Комсомолец, 25.12.2004

У Табакова обнаружили «Сердце ангела», Артур Соломонов, Известия, 22.12.2004

«Чайка» приземлилась в МХТ, Глеб Ситковский, Газета, 22.12.2004

Король Лир, Александр Смольяков, Где, 17.12.2004

Ход к зрительному залу… Вячеслав Невинный, телеканал «Культура», 30.11.2004

«Невинный при всей своей массе человек очень тонкий», Ольга Романцова, Газета, 29.11.2004

Верный, страстный, Невинный, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 29.11.2004

Сирота армянская, Роман Должанский, Коммерсант, 24.11.2004

Невинность победила, Артур Соломонов, Известия, 23.11.2004

«Я никогда не был важным человеком, VIP», Сергей Капков, Газета, 21.11.2004