Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Анатолий Белый: В том, что я не сломался, заслуга Марины.

Мария Безрук, Труд, 26.05.2005
Сколько актеров — столько и творческих судеб. Одним фортуна улыбается сразу: они еще студенты театральных училищ, а их уже зовут на постановки в престижные театры и на съемки в кино. Им уже не надо задумываться о завтрашнем дне. Другие ждут своего часа годами. Звезда Анатолия Белого взошла внезапно, но его путь к подлинному успеху был долгим и непрямым. Сам Белый называет изгибы своих жизненных линий «поворотиками», а главной удачей в их хитросплетении считает встречу со своей супругой, талантливой мхатовской актрисой и телеведущей Мариной Голуб. Спектр актерских возможностей Белого велик. Сегодня он - обладатель двух премий «Чайка» и многих других актерских наград. В данный момент он предстает перед телезрителями в образе олигарха в сериале «Умножающий печаль» на Первом канале и русского промышленника в «Талисмане любви» на СТС. А на сцене МХТ ему подвластны и Шервинский в «Белой гвардии», и король Лир (это в его-то 32 года!).

 — В картине «Умножающий печаль» вы играете олигарха Александра Серебровского, в образе которого, помимо созвучия фамилий, угадываются какие-то черты Михаила Ходорковского. И дело не только в фабуле, где прослеживаются факты биографии сидельца, — кажется, авторы фильма осознанно добивались даже внешнего сходства.

 — Возможно, авторы действительно добивались сходства, но я не думал о Ходорковском, когда снимался. Я же не знаю, как все происходило у него на самом деле и что общего это может иметь с моим героем. И режиссер передо мной такой задачи не ставил. «Умножающий печаль» — это история о людях, которые быстро сумели накопить состояние, а в итоге остались ни с чем. Я играл не про становление монстра, не про этапы, так сказать, его «творческого» пути, а про то, почему он стал таким. Меня больше волновала человеческая сторона, нежели социальная. И мне очень был интересен этот персонаж. Сейчас, когда я пересматриваю сериал, думаю: «Вот здесь бы можно было добавить такую краску, а вот здесь так сыграть»? Но это была моя первая большая роль в кино.

 — Многие молодые актеры, работающие в хороших театрах, часто отказываются от съемок в телесериалах, опасаясь, что это может негативным образом отразиться на их карьере в большом кино. Были ли у вас, актера МХАТа, сомнения, когда вы получили предложение сниматься в многосерийном «Талисмане любви»?

 — Были. Но я смотрел на то, какой сюжет мне предлагают, какого героя. С моей стороны противопоказаний не было. Это ХIХ век, любовная история с элементами мистики, масса всяких перипетий. Да и сам персонаж мой — Александр Уваров, который в начале фильма представляется зрителю как человек деловой, одержимый одной мечтой — построить железную дорогу, в результате оказывается очень страстным, способным любить до одержимости. И поскольку я в кино вообще мало работал, эта роль для меня своеобразная проверка.

 — Почему вы так поздно начали сниматься в кино?

 — Не было предложений. Но я к этому относился спокойно. Да у меня в жизни вообще все складывалось не просто, не по прямой. Я окончил Театральное училище имени Щепкина — институт, который отличается от других своей кулуарностью, закрытостью. Это такой своеобразный инкубатор. В отличие от других театральных вузов Щепка никогда не пристраивала и не проталкивала своих питомцев. Но для меня ценнее всего было то, что мне повезло с мастером. Наш курс вела Людмила Новикова, ученица Анатолия Васильева. Она вложила в меня все. Я пришел в институт кутенком в розовых очках, который бредил «Современником». А Людмила Николаевна сразу объяснила нам, что театр — это дело жесткое, жестокое и выживут здесь немногие. Но я поступил в театральный после трех курсов Самарского авиационного института. Я знал, от чего отказываюсь, и знал, чего хочу. А ребятам, пришедшим со школьной скамьи, было нелегко получать пощечины. Это оказалось жесткой школой. Окончив ее, я начал ходить по театрам — меня никуда не брали. И было такое время, когда я вообще нигде не работал. Потом оказался каким-то чудесным образом в Театре на Таганке. Играл у Любимова в спектакле «Москва — Петушки». К этому моменту я уже был женат на Марине Голуб. Потом, в 98-м году, тоже чудом попал к Мирзоеву в Театр Станиславского, где играл в спектаклях «Двенадцатая ночь» и «Укрощение строптивой», и к Олегу Меньшикову в «Горе от ума». Все произошло как в сказке. Однажды мы с Маринкой показывали номер в новогоднем капустнике в Доме актера. Мы делали пародию на рекламу, тогда это было очень модно. В промежутках между па страстного танго я говорил ей: «О, опять пот!» или «О Господи, перхоть!» А в зале сидел известный театральный художник Павел Каплевич, известный удивительным свойством сводить людей. Увидев наш номер, Каплевич порекомендовал меня Мирзоеву и Олегу Меньшикову. И с этого момента моя актерская карьера как-то покатилась. И я ни о чем не жалею. Я всегда понимал, что и в театре, и в кино нужны определенные типажи: мальчик, мужик, герой, а какой я - я сам до сих пор не знаю…

 — А как случилось, что вы, человек, выросший в семье технарей и благополучно обучавшийся в престижном техническом вузе, вдруг круто изменили свою жизнь и подались в актеры?

 — Да у меня вся жизнь состояла из таких поворотиков. В школе я увлекся математикой, потому и пошел в авиационный институт учиться на программиста. Но в какой-то момент я проанализировал свой возможный потолок в этой сфере, и он оказался очень невысоким. А главное, я понял, что не смогу всю жизнь сидеть перед этим ящиком под названием компьютер. В это время я подружился с компанией всяких физиков-лириков. Гитары, пиво, Волга, походы. Друзья-хипаны, музыка? Одно время мы с ними даже фарцевали польскими дисками “Jesus Christ super star”. Однажды летом я попал на знаменитый Грушинский фестиваль — очень интересно было посмотреть, что же это такое. Оказалось — большая попойка. Но во всем этом был такой дух свободы! И так это легло на 17-летний возраст — все, вырвался из дома! И это как-то увело меня в сторону от того, чем я занимался. Я почувствовал воздух, полет. Вот где можно расправить крылья. А параллельно были КВН и «Студенческие весны». И вот однажды один режиссер КВН увидел меня и сказал: «Ну, все это конечно весело, а ты не хочешь попробовать заняться нормальным театром?» — «Да! Хочу!» Все это происходило в Самаре. Этот режиссер показал меня своему учителю. Она посмотрела меня. Мы сделали спектакль «Галилео Галилей» по Брехту в народном театре. И она предложила мне подготовить программу для поступления в Москве. Я должен был хотя бы попробовать. Поехал — поступил. Вот это был перст свыше, потому что если бы я не поступил, то во второй раз пробоваться бы не стал. Нервов бы не хватило на этот жуткий абитуриентский марафон. Никогда бы на это не пошел.

 — Как вы пережили период безработицы после училища?

 — Мне очень помогала Марина. Мы познакомились сразу после моей учебы, в 95-м году. И все то время, что я был без работы, она меня поддерживала. Возможно, если бы я был один, все сложилось бы совсем по-другому. Может, я не выдержал бы и ушел из профессии. В эти годы ведь работы у большинства актеров не было: в театре кризис, в кино кризис, и все занимались лишь зарабатыванием денег всевозможными способами. И в том, что я не сломался, только ее заслуга. Она взяла меня и держала на плаву. И я ей бесконечно за это благодарен.

 — А как вы попали в престижнейший МХТ?

 — Меня увидела помошница Олега Павловича Ольга Семеновна Хенкина в спектакле «Откровенные полароидные снимки» и пригласила к Табакову. Мы встретились с ним, он предложил мне роль, маленькую, но я был счастлив. Ведь для актера нет ничего страшнее безработицы.

 — Король Лир во МХТе, — это, как известно, роль возрастная, а вы сыграли ее в 32 года?

 — Дело в том, что наш «Король Лир» — спектакль очень специфический. Это японский условный театр. Там не важен возраст, важна энергетика. Спектакль поставил известный японский режиссер Тадаси Судзуки. Кастинг он проводил долго, смотрел уйму мхатовских мужиков от 20 до 50 лет. Они должны были делать глупые на первый взгляд физические упражнения. Надо было, к примеру, читать отрывок из «Макбета» и при этом беспрестанно приседать или держать равновесие? В результате набрали группу из 15 человек, которую отправили в Японию осваивать эту театральную систему.

 — Были ли у вас внутренние проблемы с этим персонажем?

 — О, еще какие! И они есть до сих пор. Это же бездонный материал. Одиночество, состояние, когда все бросают тебя, когда непонятно, за что предают, и ты не можешь ничего с этим сделать… Для меня роль Лира — большой подарок судьбы. И со стороны Олега Павловича это был смелый шаг. Он понимал, что идет на чистой воды эксперимент — авантюру, ведь в таком театре, как МХТ с его традициями, подобный спектакль мог бы попросту провалиться. И тем не менее он вложил в этот проект деньги.

 — Вы вместе с Мариной Голуб уже много лет. А два актера не всегда уживаются в одной семье?

 — Я не представляю, как бы я жил с человеком другой профессии. Как-то подумал: ну, была бы у меня жена, скажем, художница или музыкантша — тоже ведь вроде бы творческие люди, а все равно было бы не то. Нет общих тем для разговоров, нет таких точек соприкосновения. А у нас с Мариной взаимодополнение. Мы постоянно помогаем друг другу в работе. У нас одно представление о театре, одинаковые стремления. И это такие крепкие сваи, которые держат нашу семью. Не надо ничего объяснять, все разу понятно. Единственный минус — это то, что мы редко видимся. Совсем не хватает времени друг на друга.

 — Марина ваш самый строгий критик?

 — Да, она строгий критик, все разложит по полочкам, скажет, что хорошо, а что нужно сделать лучше. У нее звериная интуиция. Но все-таки бывают моменты, когда я не прислушиваюсь к ее «внутреннему голосу» и не жалею об этом.

 — Многие говорят, что внешне вы похожи на президента Путина. Не предлагали его сыграть?

 — Пока нет.

 — А если предложили бы, согласились?

 — Наверное, да. Это интересно. Потому что он человек неоднозначный, непростой, интересный. Вот наблюдаешь за ним и думаешь, а что там кроется за этим непроницаемым лицом. И вдруг иногда такие энергетические выплески. Надо, например, понимать, что это человек, увлекающийся дзюдо. И эти восточные дела наложили свой отпечаток на содержание внутреннего мира — человек огромной силы воли, все в глубине, все скрыто. Человек в маске, из-под которой лишь иногда прорывается эта бешеная энергия. Главное — чтобы она была направлена в мирное, созидательное русло.