Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Актер года

Дмитрий Савельев, GQ, 10.2004
Евгений Миронов стал суперзвездой довольно давно. Если нужен хороший драматический актер, нужно звать Миронова — это знает, наверное, каждый российский режиссер.

Но до широкого зрителя фильмы с его участием доходили редко. По-настоящему знаменитым Миронов проснулся только после роли князя Мышкина.

Тишайший князь Мышкин сильно удивил артиста Миронова. Вернее, не сам князь, а то, что с нашими людьми случилось после того, как Миронов его сыграл в телевизионном сериале «Идиот». Случилась всеобщая любовь и даже обожание. «Он же абсолютно положительный герой, — недоумевает вслух Женя. — Такой положительный, что дальше некуда. Обычно людям это скучно становится через пять минут, и они скорее на другой канал переключают, ищут там себе что-нибудь демоническое. А тут я письма получаю: нам так было интересно, смотрели не отрываясь? Поразительное дело». «Вам электронные письма пишут или как раньше, в конвертах?» — уточняю зачем-то я. «В конвертах. Сайт у меня тоже есть, поклонницы сделали. Но я там не часто бываю». — «И что, отвечаете на письма?» — «Нет, никогда. Каюсь. Ответишь на письмо — значит, обязательно получишь ответ на свой ответ. Уже переписка получается. А на нее у меня ни времени, ни сил. Правда, на сайте два раза отвечал».

Время терять Евгений Миронов не любит. Да у него и нет времени. Он трудится. Двадцать четыре часа в сутки без перерыва. Это он рассказал мне, когда я спросил, за что он свою профессию ненавидит. Ведь не бывает так, чтобы только любить. Тем более от любви один шаг известно куда. «За что люблю, за то же и ненавижу», — признался Женя и все объяснил про свою трудовую вахту. Во сне, представьте, он тоже про роль думает. Фрейд не поверил бы, но я верю. Миронов, не просыпаясь, ищет новые ходы и нестандартные решения. Вождь и бог русского театра Константин Сергеевич Станиславский, сочинивший ученый труд «Работа актера над собой», такой рабочий график из гроба явно одобряет. А Женя себя не очень одобряет. «Бывает, чувствую, что уже пустой, как барабан. Ни-че-го внутри. А брать неоткуда». — «Как же неоткуда? Столько всего вокруг». — «Так ведь нет никакой возможности плюнуть на все. Остановиться, оглянуться». «Ну, возможность плюнуть всегда есть», — со знанием дела возражаю я. «Выходит, я трушу, — не щадит себя Женя. — Но когда предложения сыпятся одно за другим, и такие интересные, очень трудно отказаться. Слишком велико искушение». Сыпаться стало в 1991-м, после «Любви», где Миронов сыграл, как спел, роль славного рабоче-крестьянского мальчика Саши, которому пришло время превращаться в мужчину — во всех смыслах. И потом с места в карьер: «Анкор, еще анкор!», «Лимита», «Мусульманин», «Утомленные солнцем», «Дневник его жены» — что ни громкий фильм, то обязательно Миронов в кадре и в титрах. А то еще и с призом в руках: на «Кинотавре» — за Сашу, на «Нике» — за лохматого компьютерщика из «Лимиты», на «Созвездии» — за эпизодического танкистика из «Утомленных». Театр тоже не отстает, грузит собой по полной программе. Груз все больше с классической маркировкой. Иван Карамазов, Орест, Гамлет, совсем недавний Лопахин — в компании с киношным Хлестаковым и телевизионным Мышкиным представительный получается отряд. Без случайных лиц. И на каждого надо время, один Мышкин полгода съел вчистую — откуда взяться минуте, чтоб остановиться-оглянуться? Тем более в переписку с поклонницами вступать. Или в разговоры журналистами. Как правило, он этого избегает. Интервью не дает, от фотосессий уклоняется. «Соглашаюсь пару раз в году, не чаще. Просто вдруг возникает ситуация, что почему-то не могу отказать». Значит, мне повезло, раз со мной такая ситуация возникла. Если в этом году до меня кто-то уже успел к Миронову просочиться, то я - вообще последний. Лимит исчерпан.

Правда, поначалу он и мне хотел отказать. «Давайте, — говорит, — отвечу по-быстренькому на ваши вопросы. Что там у вас? Рассказать, над чем сейчас работаю?» «Ну да, — обиделся я. — А потом еще смешные случаи на съемочной площадке, и чтоб вы что-нибудь пожелали нашим читателям. Пускай к вам „Комсомолка“ с „Комсомольцем“ за этим ходят». «Знаешь, они уже все сами напечатали, ни о чем не спрашивая», — засмеялся он в ответ, непринужденно перейдя на «ты» в одностороннем порядке.

В человеческом разговоре Миронов мне не отказал — вот вы сейчас идете по следам этого разговора. А от ролей он все же иногда отказывается. Даже не иногда, а часто. Не только потому, что спрос на него превышает его возможности, но и по идейным мотивам. «Вот вы только что Иваном Бездомным в „Мастере и Маргарите“ побрезговали, — проявляю я осведомленность. — Зачем?» — «Роль неинтересная. Сама по себе она хорошая, даже замечательная, но мне сейчас не интересна. После князя Мышкина мне надо было совсем в другую сторону двинуться. Я предложил сыграть Коровьева, режиссер на это не пошел, у него другое видение, и я не сильно расстроился. Значит, в этой истории для меня роли нет». Хорошо актеру Миронову: может такими ролями, как Бездомный, бросаться. Другой бы вцепился зубами. А Миронов знает, что не последняя. Но говорит, что дело не в этом. Он не любит расхожих разговоров про «зависимую профессию». Стоило мне об этом заикнуться, как Женя меня резко прервал: «Почему зависимая? Я очень серьезно отношусь к ней. Это мое главное дело, это мой, простите за громкие слова, путь. И я сам решаю, куда мне идти».- «Но есть режиссерский замысел. Вам нужно в него войти». — «Можно и не входить. Надо договориться. Режиссер должен меня убедить в своей правоте. Бывают режиссеры, которые твое представление разбивают в пух и прах. Мне повезло, я с ними встречался. И понимал, что я просто мелкий муравей». — «Вы человек убеждаемый?» — «Я вменяемый». Вменяемость позволяет ему понимать про себя важные вещи. Например, что профессия превращает его в эгоцентрика. Он думает о работе, а работа — это роли, а роли он из себя делает, из собственного материала. Вот и получается, что он постоянно думает о себе. «Это не значит, что я нарцисс. Я не любуюсь собой, я себя изучаю. Но сосредоточенность на себе — это неправильно». Еще он заметил, что после Мышкина стал жестче. Во время съемок добыл из себя такие промышленные количества добра, что, вернувшись в реальность, ощутил потребность все компенсировать. Миронов говорит, что пустился тогда во все тяжкие. Я дипломатично не уточняю, что это были за тяжкие, а он мысль не развивает. Зато рассказывает поучительный случай. «Мне позвонил один приятель и рассказал, что поругался со своим другом. Тот сильно его обидел, предал. Оба, кстати, очень известные люди. И вот спустя год этот предавший человек ему звонит: мне нужна твоя помощь, давай съездим на кладбище, ограду поправить. В первую секунду, говорит приятель, я думал, что разорву трубку на части. Вот так, не извинившись? Но в следующую секунду мелькает мысль: а как Мышкин поступил бы в такой ситуации? И он понимает, что Мышкин не только простил бы, а ринулся бы на эту встречу с цветами и шампанским». «На кладбище?» — живо интересуюсь я. — «Ну это условно говоря. Мой товарищ так и сделал». — «Вы бы тоже так — с цветами и шампанским?» — «Не знаю. Врать не буду. Не знаю».