Режиссеры

Мистерия, переходящая в фарс

Евгения Кривицкая, Культура, 25.10.2007
Музыкальная часть фестиваля «Территория» сосредоточена на творчестве Теодора Курентзиса. Уже второй фестиваль Курентзис проводит мастер-класс в Театре «Школа драматического искусства», где делится опытом интерпретации с молодыми дирижерами. В этот раз предметом обучения стал вокальный цикл Куртага «Послания покойной Р. В. Трусовой», где солировала Наталья Загоринская — одна из лучших исполнительниц этого сочинения. В «Школе» состоялся и концерт современной музыки, центром которого стала «Свадебка» Стравинского. В поиске новых путей прочтения Курентзис объединил две версии — академическую и фольклорную, сделанную ансамблем Дмитрия Покровского. Концерт старинной музыки в Кафедральном соборе Непорочного зачатия продемонстрировал работу маэстро с хором “The New Siberian Singers” и камерным оркестром “Musica Aeterna Ensemble” — коллективами из Новосибирска, хорошо известными в столице.

Кульминацией стала «Мистерия о конце времени» К. Орфа (1972), сыгранная в Концертном зале имени Чайковского. Обращение к последнему театральному сочинению Орфа воспринималось продолжением темы, поднятой Т. Курентзисом на прошлом фестивале. Тогда в КЗЧ прошла программа под названием “Lacrimosa”, где центром музыкальных размышлений стало прощание с жизнью (напомню, что “Lacrimosa” — часть секвенции “Dies irae”, описывающей ужасы Страшного суда). И Мистерия, по сути, опять поднимает те же метафизические проблемы, но воплощенные через синтез разных искусств: музыки, слова, жеста, световой партитуры, а по воле постановщиков — и кино.

Что касается достоинств произведения Орфа, то оно, пожалуй, не вносит ничего нового в стилистику его музыки: узнаваемое остинатное скандирование ударных и хора, отсылает нас к кантате «Катулли кармина». Скачкообразные возгласы у солисток — певицы Татьяна Куинджи, Марина Поплавская, Наталья Загоринская, Вероника Джиоева, Медея Ясониди, Юлия Корпачева, Наталья Владимирская, Татьяна Горбунова (которые уже к середине Мистерии начали испытывать дискомфорт от обилия скачков в верхнюю тесситуру) — так же рассыпаны по разным сочинениям композитора. Оркестр включает излюбленные Орфом рояли (здесь — в количестве трех), трактованные в духе Стравинского как ударные инструменты, три арфы, многочисленные литавры, барабаны, маримбу, ксилофон и всякую экзотическую мелочь, духовые инструменты и две виолы да гамба, медитативное соло которых завершает эту циклопическую композицию. 

Пророчества сивилл и отшельников, пугающих Судным днем, карой и возмездием за грехи, вопрошающих о конечном смысле бытия, а также обращение к Богу как к первопричине всех вещей — вот основная канва либретто Орфа. Для его сценического воплощения режиссер К. Серебренников и команда — Н. Симонов (художник-сценограф), А. Романов (художник по свету) и К. Преображенский (видеоарт) — использовали все возможные постановочные штампы, соорудив некую мешанину. Здесь были и люди в противогазах, и шествие чернорубашечников, кинопроекция хроники на фоне портретов российских правителей XX века — Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева (почти как в «Детях Розенталя»), кощунственно начиная ряд от Николая II. Двусмысленно выглядит Люцифер, произносящий: «Отец, я согрешил» — и вместо предполагаемых Орфом черных доспехов, шлема, плаща предстает в облике молодого мужчины (модель Данила Поляков) в туфлях на шпильках, в накинутом рыжем полушубке поверх трико. Меха неясного происхождения сразу же были изящно скинуты, обнажив костистый скелет, а вот рыжий паричок никак с головы не снимался, как не ерошил длинные кудри герой. Таким ли мыслился акт покаяния Сатаны? Вряд ли. Так что Мистерия, переходящая временами в фарс, оставила впечатление чего-то шумного, бесформенного (упрек в данном случае Курентзису) и эклектичного. Организаторы фестиваля декларировали свое право на эксперимент, и, вероятно, имеет смысл так и оценивать российскую премьеру Мистерии Орфа, не рассматривая данную трактовку как апофеоз современного искусства.