Режиссеры

Холодная зима пятьдесят третьего

Майя Мамаладзе, Россiя, 25.03.2004
Кирилл Серебренников славен тем, что ставит страшную новую драму так, что зрителю смотреть нестрашно и любопытно. Так он поставил «Пластилин» Сигарева, «Откровенные поляроидные снимки» модного британца Равенхилла, «Терроризм» Пресняковых.

И «Мещане» Горького в начале прошлого столетия были «новой драмой». Но с первой постановки пьесы в МХТ в 1902 году — есть свидетельства — автор ушел со словами «Вот скучища-то!». Впрочем, о той старинной постановке нынешняя публика ничего не помнит. Зато постановку «Мещан» в БДТ, шедевр Георгия Товстоногова, мало кто не видел хотя бы по телевизору и потому предавался в зале МХАТ имени Чехова сравнению. Мне это занятие быстро надоело, так как конфликт поколений горьковских Бессеменовых в постановке Серебренникова подан в совершенно новом ракурсе.

Спектакль подкупает тем, как ощутима и нервна работа его создателей. На него стоит идти и смотреть хотя бы для того, чтобы увидеть, как бесподобно после долгой паузы в их легендарной актерской биографии играют Андрей Мягков и Алла Покровская роли «стариков» Бессеменовых. Рядом с ними младшее поколение лепит образы менее ровно, но с редкой отдачей. Стоит услышать, как дом Бессеменовых оживает и превращается в оркестр звуков с помощью музыкантов небезызвестного «Пан-квартета» (давно уже выросшего из рамок квартета), которые здесь же, на сцене, подхватывают любой звук — от скрипа половицы до стона и вздоха его обитателей. У этого хора голосов и шумов есть свой регент и солист — певчий Тетерев в мастерском исполнении Дмитрия Назарова. Здесь он своего рода «человек от театра», местный философ и провидец. Именно ему принадлежат пророческие слова «не беспокойся, твой сын воротится, он не уйдет далеко от тебя», обращенные к Бессеменову-отцу, переживающему уход сыновей своих — родного Петра и приемного Нила.

Петр (Алексей Агапов) в отличие от незабвенного розовского героя Олега Табакова не только не порубит шашкой страшноватую мебель, которую сценограф Николай Симонов со скрупулезной точностью воссоздал, с той лишь поправкой, что родом она из пятидесятых годов прошлого века, но еще и спрячется в родительском шкафу от надвигающихся перемен. Он не переступит через отца, который повалится сыну в ноги, не желая отпускать от себя (сцена, сыгранная Мягковым с предельным накалом), — это поколение более не ходит по трупам, но Петр выбирает вид фронды легкий и самый безопасный — безучастие. 

Спектакль Серебренникова сложносочиненный, многие перипетии текста вырастают здесь в отдельные мизансцены. Его населяет сонм символических образов. Он пронизан горечью от необратимости, с которой наши оттепели сменяют застойные зимы, но в нем хватает места для радости. Так спектакль, который репетирует молодое поколение «для солдатиков», становится своеобразным парафразом на пресловутую «самодеятельность» шестидесятых. Учительница Цветаева (Юлия Чебакова) старательно несет западную культуру в массы, то топорно репетируя «Сезара де Базана», то вручая от коллектива школы заморские фрукты, апельсины из Марокко, Татьяне, чуть было не покончившей с собой дочери Бессеменова. «Да-ди-дам», — напевают молодые обитатели и гости бессеменовского дома: предчувствие свободы уже кружит им головы и, размахивая фонариками, они идут по верхнему мостику-коридору, который нависает над сценой. Но по тому же коридору со зловещим шумом, похожим на трепет крыльев, передвигаются закутанные в черное фигуры, которые в сцене отравления Татьяны толпой слухачей и доносчиков налетят на дом Бессеменовых. Красавица Татьяна (Кристина Бабушкина) здесь существо наиболее страдающее, она — Корделия, так и не замеченная Лиром. Лишь на минуту просыпается в Бессеменове любовь к ней из-за страха, что вот-вот он потеряет дочь: сцена отравления Татьяны — кульминационная в спектакле. Но все обойдется, и отец, как и мать, снова будет ранить дочь обидными придирками.

Кирилл Серебренников возвращает изначальное значение слову «мещане», которое именно из-за Максима Горького, культового писателя соцреализма, с легкой руки его апологетов приобрело бранчливый характер. Речь о горожанах, жителях провинциального города, и то, что спектакль играют актеры по преимуществу нестоличные, родом из разных уголков России, придает ему особую правдивость.