Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

В одном черном, черном городе?

Екатерина Кретова, Московский Комсомолец, 8.10.2007
Эту премьеру Большого ждали как никогда, потому что свято верили в режиссерский вкус и культуру Валерия Фокина, в музыкантскую бескомпромиссность и репутацию Михаила Плетнева. Результат обескуражил: «скука, холод и гранит», как писал некогда автор литературного первоисточника оперы, правда, по другому поводу. По выходе в полном недоумении из театра в сознании неясно всплыли и другие стихотворные строки — что-то про кондитера и монпасье.

«Отчего вы всегда ходите в черном?» — классический вопрос из чеховской «Чайки» очень хочется задать после первых же минут спектакля. Ибо в черном абсолютно все: Германн (Бадри Майсурадзе в первом составе, Роман Муравицкий во втором), и Лиза (Татьяна Моногарова, Елена Поповская), и Графиня (Елена Образцова, Ирина Чистякова), и хор, и дети, и куклы в руках детей, и даже крест Андреевского флага. Художник Александр Боровский отработал детскую страшилку про «черный, черный город, в котором жил черный Германн» по полной программе: выстроил черный мост с черными колоннами, может быть, петербургский, а может быть, ханты-мансийский или чикагский. И еще черные колонны. Свет (художник по свету Дамир Исмагилов), направленный в зал, превращает фигуры в черные безликие тени. Все это на фоне мертвенно-бледного задника, призванного изображать гнилой питерский климат, выглядит поначалу страшновато, а потом однообразно и скучно.

Валерий Фокин сделал ставку на главного героя и довольно убедительно замотивировал его. Германн безумен с самого начала. Поэтому его любовное объяснение с Лизой ничем не напоминает любовный дуэт. Он то горделиво вышагивает, возомнив себя Наполеоном (о чем свидетельствует знаменитая треуголка), то является в публичные места в исподнем, как булгаковские персонажи. И это могло бы сработать, если бы все действие не втиснули в прокрустово ложе злополучного моста, убившего пространство.

Но это не главное. Главное — это музыка. Куда она пропала в черном, черном городе? Плетнев вроде бы сосредоточился на оркестре, хотя от его трактовки, сдержанно-размеренной и бесстрастной, веяло холодом и безразличием, столь же далекими от музыки Чайковского, сколь далеки были певцы от самого Плетнева. Он почти не показывал им вступления, не обращал внимания на то, что его темпы не совпадали с их темпами, что в ансамблях все дико орали по фальшивым нотам. В дуэте Германна и Лизы во втором акте маэстро затеял рубато (темповая свобода) в оркестре. И это, наверно, красиво. Только певцы ничего не поняли и пели что-то свое. В результате возник эффект, который принято называть «научным» термином «кто в лес, кто по дрова». Тот же эффект возник и в арии Елецкого, партию которого очень хорошо пел, вернее, пытался петь Борис Стаценко. Но как ни старался певец поймать оркестр, дирижер виртуозно ускользал от него с каким-то даже злорадством типа «врешь, не догонишь!»

Вопрос «Отчего вы всегда ходите в черном?» обрел ясный ответ: «Это траур по нашей опере». Метафора слишком очевидна, если обратиться к фактам: в этом сезоне количество оперных спектаклей в репертуаре Большого сокращено вдвое по сравнению с прошлым. Худрук театра Александр Ведерников даже извинился за это перед артистами на сборе труппы. Ну не любят оперу в ГАБТе — и кассы она не делает, и на гастроли ее труднее пристроить. Если дело так пойдет и дальше, не за горами тот час, когда наступит полный балет.