| Александр Цыпкин: «Если человек пришел в кино или в театр и не поплакал, – зря сходил»Татьяна Бутурлина, Клео, 19.05.2025 14 мая в кинотеатрах более 100 городов России в рамках проекта «Театр в кино» состоялся показ киноверсии спектакля «Жил. Был. Дом.» В основу постановки легла оригинальная пьеса, которую сочинили российский писатель, сценарист и создатель литературно-театрального проекта «БеспринцЫпные чтения» Александр Цыпкин и народный артист РФ Константин Хабенский. Накануне московской премьеры «виновники торжества» пообщались с журналистами, а Цыпкин, смеясь, прокомментировал, что всю конструкцию подачи придумал Константин Юрьевич, так что, если что-то не понравится, все претензии – к нему.
– Александр, вы тут признались, что не даже ожидали такого бурного успеха проекта?
– Знаете, один мой друг вот недавно при мне открывает письмо и недовольно так: «Вот, слушай, мог ли я, бывший советский пионер, когда-нибудь предположить, что получу из Швейцарии штраф за превышение скорости?» Вот и я, бывший советский пионер, который не занимался творчеством. Мог ли я предположить, что буду вот так стоять на сцене кинотеатра «Октябрь» с премьерой, что моя пьеса будет поставлена на Основной сцене МХТ имени А. П. Чехова? Нет, не мог. Так что, друзья, мечтайте! Все может получиться!
– Процесс создания, как мы уже поняли, был сложным?
– И этот процесс до сих пор продолжается. Вы не поверите, но еще вчера ночью я сидел и переписывал некоторые диалоги. У нас премьера, а я сижу и что-то дописываю… Последний месяц я только и занимаюсь тем, что дописываю и переписываю.
– А переписывать, как вы ни раз в интервью говорили, вы ох, как не любите…
– Я разорился на успокоительных. Но! Смирение и послушание. Монастырь имени Константина Хабенского. У него настолько драматургически выверенная и захватывающая идея, что мне приходилось стараться не испортить ее своими сюжетами.
– А в чем сам сюжет, можете чуть приоткрыть?
– Место действия – обыкновенный многоквартирный дом, каких в нашей большой стране много. В центре внимания – одиннадцать историй и 21 персонаж: 13 человек, два ангела, две крысы, два попугая, один кот и один пес – все они живут под одной крышей, в таком «теремке», и переживают свои личные проблемы, делясь ими друг с другом. Для меня лично это спектакль о том, что в любой момент времени мы делаем выбор, который приведет нас к одному из трех состояний: счастья, несчастья и «не счастья».
А вообще, когда мы приступали к этой сказке для взрослых, как мы ее называем, то за основу взяли известную картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Финал, что там в этих Помпеях произошло, мы видим и знаем. А вот что накануне с этими людьми было? За день, как говориться, «до»… Какие-то свои бытовые дела, мелодраматические коллизии. Может, кто-то думал, что у него был самый трагический день в жизни. Он плюнул на все, покинул город. А потом узнал, что случилось, и: «Ничего себе! А вовремя я уехал-то». И когда есть такие истории, то это движок для развития дальнейшего сюжета.
Это и про то, что некоторые вещи в жизни нельзя откладывать на завтра – ни в личных отношениях, ни в других ситуациях. «Завтра» – понятие очень абстрактное…
– Насколько ваши герои близки современному зрителю?
– Абсолютно близки. Проверено. Каждая история найдет своего зрителя настолько, насколько это возможно. Каждый наш герой проживает конкретную ситуацию, и я специально выбирал такие сюжеты, чтобы они были близки и понятны всем, вне зависимости от социального статуса, насыщенности жизни и тому подобное. Все – про любовь, чувства, переживания, поступки и выбор…
– А в самом конце вы объявили зрительское голосование за самую популярную и трогательную историю. На какую ставите?
– По ней – да, мы будем писать продолжение. Мне кажется, что люди проголосуют за семейную пару плюс друг и ребеночка. Для всех эта тема, так или иначе, болезненна. И выбор у героев тяжелый. А в России любят поплакать. Если человек пришел в кино или в театр и не поплакал, – зря сходил. Русская литература была создана, чтобы ты понял, осознал, что кому-то еще хуже, чем тебе. А после слез обязательно наступит веселье, потому как веселье без слез воспринимается как грех. Реально это проблема нашего менталитета.
– Ваша киноверсия спектакля серьезно отличаются от обычного кино?
– Мне кажется, что ключевое, что есть в театре, – это энергия актера, которую ты реально чувствуешь, когда он перед тобой. В кино это обычно не работает, но в данной киноверсии у меня появилось ощущение, что магия, энергия все равно через экран передается. Но для меня данная киноверсия – это боль! Бесконечное отсекание историй, монологов – напильником просто по живому. Ножовкой. А три истории вообще в итоге не вошли ни в одну из версий.
– Современный кинематограф, на ваш взгляд, не слишком перегружен спецэффектами? Вы какое кино любите смотреть?
– Кино и должно быть перегружено спецэффектами. Я лично как раз с удовольствием смотрю кино, где много шоу и всяких спецэффектов. Технологии дают новые возможности, так что чем больше экран, чем больше спецэффектов, тем, мне кажется, лучше для зрителя. Но вопрос: можно ли снять классное кино в одной комнате с одним человеком? Ответ: да! Тоже можно!
Оригинал статьиВиноваты мы…, Ирина Селезнёва-Редер, Петербургский театральный журнал, 31.05.2025 | |
