Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

Львы зимой

Наталия Каминская, Культура, 21.09.2000
Лев и Львица. Олег Табаков и Ольга Яковлева. Играют успешную бродвейскую пьесу на двоих «Любовные письма». Ее автор, американец Альберт Гурней, отлично усвоивший отечественную драматургическую традицию, — конечно, не Уильямс. Но похож. При несильном приближении. При сильном — сразу виден другой объем, без психологических бездн, без мучительной изнанки сознания. Но и у Гурнея жизнь хрупка и трагична — настолько, насколько бывает грустна всякая история невоплотившейся любви. Фабула пьесы расписана железной рукой профессионала — это история любви в письмах. Их пишут сначала школьники, потом студенты, потом молодые люди, делающие карьеру и семью, потом зрелые человеки, по-разному распорядившиеся своими жизнями. Последнее письмо Он пишет не Ей, а ее матери, ибо его постоянного адресата уже нет в живых. Принципиальное отличие мужской природы от женской в пьесе тоже прочерчено твердой рукой грамотного американского литератора. Энди недалек и нетонок, в его приоритетах — спорт, служебная, а следом — политическая карьеры. Ну и, конечно, патриотизм, долг перед обществом и все такое прочее. Мелисса, в противоположность, вся в долгах — не денежных, ибо богата, а социальных: перед собственной семьей, карьерой и обществом. Шальная женщина, живущая эмоциями, и правильный мужчина, гордость нации. Тяга противоположных электрических зарядов друг к другу. По законам физики это взаимное притяжение дает искомый контакт. По беспроигрышным сценическим схемам — не менее желанный залог драматического развития событий. В старых классических пьесах свадьба недаром венчала действие. О том, какое счастье ждало бы героев после этой лучезарной развязки, зрителю заведомо не положено было знать. Здесь же, в чистой модельной ситуации, на все сто процентов отработанной лучшими представителями американской литературы ХХ века, заключение счастливого союза невозможно априори. Что и славно. Что и обеспечивает мощный мелодраматический эффект. Из пункта А в пункт Б и обратно следуют письма-диалоги, в которых с математической точностью размещены все перипетии несбывшегося, но вечно зовущего.

Да здравствуют беспроигрышные драматургические схемы! Они прекрасны уже тем, что в них всегда есть, что играть хорошим артистам.
Ольга Яковлева играет Мелиссу замечательно. Актриса, рожденная для воплощения хрупких героинь Уильямса, легко раздвигает более скромные объемы Гурнея. Озорство и беззащитность вечной девчонки, кровоточащие душевные изломы, отчаянные броски навстречу счастью и ощутимое неверие в его возможность — перед нами богатейшая акварельная палитра актрисы Яковлевой. Даром что играет женщину, занимающуюся живописью.

Игра Олега Табакова в этом дуэте — сродни качественной балетной поддержке. И здесь просматривается стройный математический расчет профессионалов, причем к актерской паре стоит в этой связи прибавить режиссера Евгения Каменьковича. Коль скоро жизненный путь Энди — твердое восхождение к социальной вершине, а Мелиссы — неуклонное съезжание под откос, их физическое существование на сцене расписано, как в балетной партитуре. Свобода ее движений, необыкновенная подвижность в отведенной ей половине сцены находятся в постоянном контрасте с его вечным сидением на своей половине. Бренные оболочки душ, всю жизнь тянувшихся друг к другу, будто сделаны из разных материалов: тяжелого, устойчивого и хрупкого, летящего. Режиссер Каменькович классно «умирает» в актерах. Справедливости ради как не заметить, что это ныне — редкое умение, даже когда есть, в ком «умереть». Художник Александр Боровский — еще один безусловный профессионал в этой затее. Его декорацию — занавес и два стола с характерными для персонажей аксессуарами — хоть сейчас вези на тот же Бродвей. Нетрудно. Недорого. Однако кто скажет, что декорация бедна по смыслу, пусть бросит в меня камень. Занавес ползет с двух кулис в середину сцены, намертво отделяя героев друг от друга. От накопившейся за всю жизнь героев переписки он становится все более узким, а к финалу выглядит тоненькой полоской. Сантимент последовательно отвоевывает все новые пространства сцены, пока не захлестнет ее целиком. И вот Табаков выходит на коду. Выходит, в буквальном смысле слова, вплотную к рампе. Он «отсылает» последнее письмо к матери умершей возлюбленной, где признается, что Мелисса была единственным настоящим смыслом его жизни. Голос артиста дрожит, съезжает на глухие тембры и срывается. Тут в зале — без вариантов. Как сказано у Пушкина, «и слеза туманит ясные глаза».

Резюме так и тянет исполнить в пафосных тонах. Новый спектакль Табакерки — откровенно коммерческое предприятие. Ну и что? Будем по-прежнему упорствовать и вешать между коммерций и искусством разделительную штору, наподобие той, что сочинил художник А. Боровский? Прикажем себе не слышать оваций и не видеть зрительских толп у входа в театр? Наконец, не признаемся самим себе в испытанном удовольствии? К черту! Не лучше ли научиться делать хорошие коммерческие спектакли?