Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

Подвал столичного значения

Ирина Алпатова, Культура, 1.03.2007
Ровно пять лет назад, когда отмечалось 15-летие знаменитой Табакерки, заметки, написанные по этому проводу, были названы «Кризис среднего возраста». Тогда казалось, что этот популярный московский театр мало-помалу утрачивает своеобразное выражение творческого лица, да и планка качества понемногу снижается, причем еще на этапе выбора пьесы и режиссера. Слишком уж много проходных событий случалось в жизни коллектива. И даже объективная причина этого была вроде бы найдена: бремя художественного руководства МХТ имени Чехова, взваленное на себя Олегом Табаковым, не позволяло тщательно и пристально отвлекаться на свое любимое детище. Поневоле оно обрело свободу, но без достаточного умения грамотно ею распорядиться.

Пять лет спустя все эти проблемы перестали провоцировать панику и стали неотъемлемой и нормальной частью общего театрального процесса. О любом приличном театре сегодня можно говорить приблизительно в одних и тех же выражениях. А если что и имеет принципиальное значение, то это конкретный спектакль, большей частью определяемый тем или иным режиссерским именем. Причем рядом с достаточно редкими событиями в афише обычно стоит добрый десяток других названий, принципиальностью воплощения не обремененных. Табакерка — не исключение. 

Здесь важнее другое — ностальгическое слово «студия». Впрочем, оно за эти годы изменило свое смысловое значение. Табакерка и затевалась некогда (кстати, задолго до 1987 года — официальной даты открытия театра) с идеей молодой студийности, куража, энтузиазма и бессребреничества, которые объединили бы молодых актеров в новую театральную семью. Идея театра-дома тогда еще была вполне актуальной. Сегодня же «дети» выросли, оперились и возмужали (а кто-то и заматерел), многие вылетели из родного гнезда, прочим там бывает порой довольно тесно. Да и сам Олег Табаков, не сбрасывая со счетов «семью», все чаще говорит о том, что нынешняя Табакерка по сути своей — очередная студия Художественного театра. И это абсолютно нормально. Актеры и режиссеры, приписанные к двум коллективам, давно уже работают вместе, многие «большие» спектакли Табакерки идут на мхатовских сценах. Так что порой уже и не разобрать, где чей спектакль. Да и надо ли это делать, если студия всегда выручит «метрополию», а последняя будет гордиться многими студийными спектаклями, к которым тоже приложила руку.

Гордость номер один для Табакерки — это, конечно, Миндаугас Карбаускис. Режиссер, выученный Петром Фоменко, получил у Табакова все возможности для осуществления своих идей плюс лучшие актерские силы двух коллективов. Эти возможности, помноженные на незаурядный талант, очень скоро принесли свои плоды — сам Карбаускис уже взял «Золотую Маску» как лучший режиссер года (за спектакль «Когда я умирала» в Табакерке). И теперь его постановки — непременные номинанты последующих национальных премий, как и актеры, в его спектаклях занятые. Хотя, формальная сторона успеха, конечно, важна, но главнее другое — Карбаускис остается режиссером, плывущим против течения скандального и дилетантского мейнстрима, и сдавать позиций пока не собирается.

Впрочем, масскульту, шоу-бизнесу и телевидению Табакерка тоже вполне способна подарить своего питомца. Яркий пример — Анастасия Заворотнюк, тоже вышедшая из подвала на Чаплыгина. Она, правда, поторопилась оборвать связи с родным гнездом, где, вероятно, чувствовала себя не слишком комфортно, но тем не менее осваивать профессию начинала именно здесь.

Что же касается постоянных актерских дебютов в качестве режиссеров, которые случаются здесь ежегодно и в массовом количестве, то это как раз «дело семейное». И кому, как не Табакову, дать своим «детям» возможность освоить иные сценические перспективы? И не только своим, кстати. В последние годы на эту стезю здесь вступали Александр Марин, Дмитрий Петрунь, Александр Мохов, Олег Тополянский, ранее — Владимир Машков. Да, конечно, ладно получается не всегда, но, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем сожалеть о несделанном. К тому же счастливой случайности, способной перерасти в количественную закономерность, тоже никто не отменял.

Накануне юбилея в Табакерке, как водится, случилась премьера, правда, к нему специально не приуроченная. Просто совпало. Но это совпадение оказалось на редкость удачным и представило театр в его не «большой», но камерно-подвальной ипостаси в очень выгодном свете. Очень честно и абсолютно адекватно тому, что здесь на самом деле происходит, если не замусоривается случайными событиями.

Олег Табаков вновь рискнул и пригласил на постановку режиссера, Москве практически неизвестного. Хотя для знатоков российского сценического процесса Сергей Пускепалис — постановщик вполне состоявшийся. Бывший актер, прошедший режиссерскую школу Петра Фоменко, много работавший в провинции и возглавивший несколько лет назад Магнитогорский театр драмы имени Пушкина. Но столичные подмостки, пусть даже такие крошечные, все равно — дебют, где надо вновь заявлять о себе.

Хотя Пускепалис, кажется, этим последним вовсе не собирался заниматься, никаких деклараций и манифестов не готовил. Да и пьесу взял классическую, к тому же не из первого ряда — «Женитьбу Белугина» А. Островского и В. Соловьева. Островский же, как известно, предполагает большей частью актерский театр, нежели агрессивные режиссерские импровизации. Конечно, если думать о спектакле в целом, а не о себе, любимом.

Школа Петра Фоменко в ее не заштампованных, но живых проявлениях в режиссуре Пускепалиса явно чувствуется, а временами здесь даже присутствует знаменитое «легкое дыхание», присущее лучшим спектаклям самого мастера и его учеников. Дыхание театральной игры, которая в спектакле доминирует над всем остальным — психологией, сентиментальностью или социальными мотивами. Их не отрицая, но полностью себе подчиняя. Когда все не вполне всерьез, но окутано ироничной дымкой. Когда можно чуть-чуть похулиганить, то и дело подмигивая зрителям, чтобы эти «безобразия» оценили. Когда есть возможность для ежевечерней актерской импровизации при общем жестком каркасе постановки. Когда режиссер является заводилой игры, но умело растворяется в игроках.

Все это у Пускепалиса получилось замечательно, причем безо всякой робости и излишнего пиетета перед столичными актерами. Впрочем, они в большинстве своем молодые, за исключением опытного мхатовца Владимира Краснова (Белугин-отец). Кстати, как нынче принято, актерская команда сформирована из работников разных театров: МХТ имени Чехова, Театра имени Гоголя и собственно Табакерки. Но никакого разностилья не случилось, поскольку правила игры были верно поняты и приняты всеми без исключения. 

Каждый артист играет свою «нотку» из цельной актерской гаммы. Краснов-Белугин замечательно «перевоплощается», а Марианна Шульц (Кармина-мать), наоборот, остро комедиантствует. Евгений Миллер (Андрей Белугин) осваивает амплуа темпераментного простака, а Иван Шибанов (Агишин) — чуть картинного рокового соблазнителя. Молоденькой Лине Миримской (Елена Кармина) явно нравятся мгновенные перепады настроений ее героини и изменение ее манер и поступков, причем она более других овладела здесь нужным сценическим комизмом. И пусть ближе к финалу комедийность начинает грешить чрезмерным комикованием, но все это «от полноты чувств-с» и, наверное, со временем уравновесится.

При этом Пускепалис, как и многие его коллеги, не чужд желания, чтобы его спектакль прозвучал вневременно. А если уж какое-то время и в большей чести, то явно театральное. Рядом с традиционными купеческими одеяниями — фривольное платьице Елены, никаких дамских прелестей не скрывающее (костюмы Ольги Резниченко). Да и словечки у персонажей между делом проскакивают разные, не только Островским написанные. И цыганские напевы чередуются с французским канканом. А единая игровая стихия все равно приведет действо к необходимой гармонии. 

Так что подобный подарок к собственному юбилею получить не стыдно. Ну а уж как там дальше сложится, зависит от многого и многих, включая и самого Олега Павловича, и его артистов. Потенциал-то есть, а значит, и перспективы.