Старший сын
Чайка

Глеб Черепанов о своём новом спектакле «Луизиана»

Пресс-служба МХТ, 11.11.2014
8, 9, 15 и 26 декабря Московский Художественный театр имени А. П. Чехова готовится показать новую работу на Малой сцене. Режиссер Глеб Черепанов ставит современную пьесу Натальи Антоновой «Луизиана». В ролях: Евгения Добровольская, Виктор Хориняк, Сергей Сосновский, Светлана Колпакова, Яна Осипова, Максим Стоянов, Наташа Швец, Руслан Братов, Мария Зорина, Надежда Борисова, Эдуард Чекмазов, Наталья Кочетова, Георгий Ковалев, Антон Риваль, Алексей Краснёнков.

Режиссер Глеб Черепанов рассказал о готовящемся спектакле.

- Откуда этот материал взялся? Почему пьесу важно ставить сегодня?

 — Довольно давно пьеса «бродила» по театру, и мне предложили ее прочесть. Название сначала смущало — казалось, это коммерческая пьеса. Но прочел и понял, что невозможно отказаться — тема «Луизианы» важна сегодня как никогда. Любой твой маленький поступок влечет за собой цепь событий, которые невозможно себе вообразить. Любое твое «закрывание глаз», любое незнание не освобождает от ответственности. Мы изобретаем самим себе целую систему оправданий. У одного моего знакомого была отговорка на все случаи жизни: «Не мы такие, жизнь такая». И мы все так говорим: «Так жизнь сложилась, я не мог поступить иначе». И мы все и всегда сами себя оправдываем.
В основе пьесы Натальи Антоновой — реальная история катастрофы теплохода «Булгария» в Татарстане. Но речь идет не только о теплоходе: не теплоход потерпел катастрофу, а, возможно, мы все. Рвутся семьи, многие в своих семьях друг другу чужие. Мы не ощущаем ответственности ни за кого и ни за что. Нас ничто не связывает друг с другом. Мы все — пассажиры этого теплохода, каждый в своей каюте. Именно поэтому, возможно, мы и терпим катастрофу. Вот темы, вокруг которых мы пытаемся сделать спектакль.

- В пьесе действительно есть этот водораздел: распад общества начинается с раскола в семье.

 — Да, между матерью и сыном, а в другой семье — между сыном и матерью. Это пьеса о том, что мы все соучастники. Как чиновник Маринина является соучастником гибели людей на теплоходе, так и Рашид является незримым соучастником гибели матери — они оба «закрыли глаза». Не захотели знать, потому что было удобно не знать.

- Можно ли в таких сюжетах избежать нравоучительности?

 — Мне кажется, да. Мораль должна возникать не из слов и увещеваний, а из самой истории, фабулы, из событий. Мы пытаемся ситуации в пьесе обострить, довести до абсурдного состояния. Но область выводов — только в сознании зрителя. И даже финальный монолог несколько преобразуется, чтобы избежать прямых выводов: он у нас о том, что золотая мечта человека, в данном случае, чиновника — чтобы никого не было рядом, чтобы никто не мешал, не путалась под ногами масса, которая докучает своими проблемами.

- Для Вас постановка современной пьесы — это новый опыт?

 — Нет, я как раз начинал с постановок современной драмы. Делал «Болото» Марины Крапивиной — пьеса, которую я предлагал многим театрам, но у всех она пока вызывает оторопь. В Боярских палатах идет наш спектакль по осовремененному сценарию фильма «Прошу слова» с Оксаной Мысиной в главной роли.

- Можно ли раскрыть детали постановки?

 — В пьесе очень много мест действия, как в кино – в каждой сцене новая обстановка. И мы решили, что они все сразу находятся на площадке и существуют словно одновременно. Будет много видео, которое частично снимается специально. Будет много юмора — жесткого, но все же. Стараемся совместить «киношный», очень достоверный стиль существования с гротесковым. Артисты занимают очень активную позицию по отношению к материалу, вкладываются еще и человечески. Думаю, что эти роли станут важными для их творческой жизни.