Крайне неохотно дает интервью. Если дает, говорит всем одно и то же. Известен по телесериалам и работе в кино, но сам больше ценит работу на сцене.
В театре начинал «театральным горошком» — работал гарниром в массовке. Еще это называется «люди в черном». О своем любимом амплуа говорит: «Я комическая старуха». Никогда не рассказывает о своих творческих планах — считает плохой приметой.
У него много друзей-актеров. Каждый в интервью уверяет, что они не дают друг другу болеть звездной болезнью, подначками напоминая, кто есть кто, и задаваться нечего.
Снялся у Германа в «Хрусталев, машину!», у Месхиева в «Механической сюите», у Филиппа Янковского в фильме «В движении». В театре лучшие работы связаны с режиссером Юрием Бутусовым. На московской театральной сцене дебютировал во МХАТе в «Утиной охоте» в роли Зилова. Роль, принесшая настоящую известность, — Андрей Плахов в телесериале «Убойная сила».
На первой странице его сайта гостей встречает надпись: «Снимайте обувь! Не топчите душу!». Все это — Константин Хабенский. Плахов и Зилов нашего времени…
Наша справка Константин ХАБЕНСКИЙ. Родился в Ленинграде в 1972 году. В детстве четыре года жил в Нижневартовске. После окончания восьми классов поступил в техникум авиаприборостроения. Не доучившись, ушел. Работал полотером, дворником, уличным музыкантом, монтировщиком в театре.
С 1990-го по 1995 год — ЛГИТМиК, курс Вениамина Фильштинского, одного из лучших мастеров актерской школы в стране. В 1996-м — съемки в «Хрусталев, машину!» Алексея Германа и работа в спектаклях «Трехгрошовая опера» и «Сирано де Бержерак» в московском «Сатириконе». Любимые роли — в спектаклях «Войцек» и «Калигула» режиссера Юрия Бутусова (петербургский Театр имени Ленсовета).
Их петербургскую актерскую четверку — Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Михаил Трухин, Андрей Зибров — сравнивают с ливерпульской. «Битлз» разрушили слава и внутренние конфликты, эти пока держатся.
Также Константин Хабенский играет в Петербурге в детском спектакле «Братец Кролик на Диком Западе» Братца Опоссума.
- Вы действительно считаете, что сериалы с известными актерами увеличивают зрительский поток в театры?
— Без сомнения, конечно. Сначала ходят как в зоопарк, чтобы посмотреть на любимых или, наоборот, на нелюбимых актеров. А потом либо остаются, либо уходят навсегда.
- Как вы считаете, вам удалось добраться до «альпинистской вершины», как вы сами называете эту работу, — до роли Зилова?
— Нет. Работа еще идет.
- Я смотрела один из первых показов и была абсолютно уверена, что это не Зилов, а вы по-настоящему напились к концу спектакля так, что еле стояли на ногах. Вас качало, и глаза были совершенно больные.
— Это был седьмой или восьмой спектакль подряд. Шесть спектаклей в Питере, потом сразу прогоны «Утиной охоты» во МХАТе, премьера. Я просто устал.
- Вам льстит сравнение с Олегом Далем?
— Скорее бесит. Я считаю, что фильм «Отпуск в сентябре» по мотивам «Утиной охоты» слишком плоско отображает пьесу. Я думаю, что фильм был социальным заказом. Вырезано очень много того, что могло бы оправдать Зилова, и вообще могло бы придать ему человечности и тепла. Мне кажется, что пьеса интереснее и глубже, чем об этом можно судить по фильму.
- А зачем сегодня ставить «Утиную охоту»?
— Я не встречал еще ни одного человека, который отказался бы от роли Зилова. Меня трудно упрекнуть в актерской прагматике: мол, он хочет «набрать», сыграть трудную и важную в актерской карьере роль. Дело не в этом. Я отказался от роли Гамлета, потому что не понимал, зачем я должен это говорить: слова Гамлета я не чувствую. А Зилова чувствую. Потому что очень хочется сказать о человеке, который не врет ни секунды. В любви — идеалист, с ним всегда очень сложно жить, ему самому сложно жить. Такие люди не выживают. Любит, ненавидит, сочувствует — я надеюсь, что в спектакле нет ни секунды вранья во всех этих вещах. Если мы на сцене врем, это уже наша проблема.
- Знаете, в спектакле «Облом off» по роману Гончарова «Обломов» диагноз таким цельным, но нервным интеллигентам так и формулируется: «тотус», цельный. Цельные люди обречены на вымирание. Выживают осьмушки, четвертинки, в крайнем случае — половинки… Но «Утиная охота» при этом очень сильно увязана с контекстом семидесятых.
— Нет. Люди, к сожалению, не меняются. «Утиная охота» могла появиться сто, триста лет назад. Зилов мог быть чеховским персонажем. Это наш, русский герой.
Да, Зилов очень сильно погружен в мертвый, мерзкий, тягучий быт семидесятых, и сегодня другие песни, но ноты те же. Я всегда — за театр эмоций. Нужно играть не по воле какого-то контекста, а человеческое нутро, не разумом, а эмоцией. Нужно играть поиск любви. Я стараюсь играть именно это.
- Как вас приняла труппа во МХАТе?
— Да вроде хорошо. Времени для каких-то внерабочих разговоров почти не было — мы репетировали с 10 утра до 10 вечера с часовым перерывом. Когда я очухивался, приходил в себя, «выплывал» из роли, я понимал, что нахожусь во МХАТе, в Москве. Но это мог быть любой театр и любой город. Мне просто было интересно.
- Вы официально закрепили свои отношения со МХАТом?
— Нет. Я пока свободный художник. У меня со МХАТом контракт на какое-то время.
- А с петербургским режиссером Юрием Бутусовым у вас есть какие-то театральные планы?
— Да. У нас еще много работы. Но я не очень люблю распространяться насчет работы, которая пока не случилась.
- Вы видели его «Макбетт» по Ионеско в «Сатириконе»? По-моему, волшебная вещь.
— Да, очень хороший спектакль. Бутусов — молодца. Я пришел с ожиданием: «ну как, как же он без нас?» и получил по носу. Смог и без нас.
- Вы согласны с мнением тех критиков, которые говорят, что фильм Филиппа Янковского «В движении» и ваша роль журналиста Макарова — достойный ответ Европе российского молодого кино?
— Для Филиппа Олеговича «В движении» — первый фильм. Первый опыт работы с актерами, первый опыт работы в полном метре. Были какие-то неопределенности, общие места. Мне не хватало конкретики. Мы ее нашли, хотя и не сразу.
Мне кажется, что фильм нестыдный. Но больше хвалить нельзя.
- Какое впечатление произвели на вас съемки у Германа в «Хрусталев, машину!»?
— Я узнал тогда, что такое настоящее кино, хотя это был совсем небольшой эпизод. Я играл тогда в дипломном спектакле «В ожидании Годо» Юрия Бутусова с Трухиным-Пореченковым-Зибровым, который получил «Золотую маску», и Герман был в дипломной комиссии. Дело происходило году в 1995-м.
Мы отыграли спектакль, на следующий день позвонил Герман и сказал: «Я хочу видеть вас в эпизоде». Мы, конечно же, все согласились.
Эпизод меньше минуты. Я играл дирижера, Миша Трухин играл барабанщика в самодеятельном оркестре. История какая: иностранцы приезжают в Россию, заходят на кухню, а там играет самодеятельный оркестр, дирижер плачет, барабанщик смеется. Минутный эпизод этой безумной клоунады снимался неделю.
- Ловили атмосферу, делали миллион дублей?
— Нет. Не могу сейчас вспомнить, потому что осталось ощущение какого-то шаманства. Я даже не знаю, из чего Герман делает кино, но то, что он делает Кино — это явно.
- Кто вам делал сайт, который встречает всех позерской фразой «Снимайте обувь, не топчите душу»?
— Друзья. Эту фразу надо воспринимать с юмором, это не поза и не пафос. Это шутка.
- Режиссеры снимают сериалы и через губу говорят: «Это разминка, зарядка перед настоящей работой, настоящим кино. Нельзя без тренировок». Актеры шепчут: «Я бы никогда, но все деньги проклятые». Некоторые зрители вынуждены прятаться от домашних, чтобы посмотреть сериал. Все ругают телевизионный фаст-фуд, и в то же время либо снимают и снимаются, либо смотрят. Почему?
— Между работой и неработой нужно всегда выбирать работу. Больших художественных фильмов снимается очень мало, но снимается много сериалов. Почему так — я даже не хочу сейчас думать. Я буду работать. Сериалы действительно хороший тренинг. Нужно чувствовать камеру, учить слова. Такое сейчас быстрое, сериальное время, ничего плохого в этом я не вижу. «Убойная сила» сделала меня известным, и я благодарен ей именно за это.
Голова от телевизионного успеха покружилась и перестала. Поэтому? смотрите меня в театре!
