Артисты труппыАртисты, занятые в спектаклях МХТ | Цена вопросаОльга Фукс, Вечерняя Москва, 28.05.2007 Однажды, давным-давно одни родители решили поставить над своими детьми нешуточный эксперимент: Михала, старшего, слабоумного, спрятать в темной-темной комнате и превратить его жизнь в сплошной ад. Чтобы Катуриан, младший, у которого проснулась страсть к литературе, слышал бы иногда стоны неведомого брата и привносил в свои рассказы необходимую долю сумрачных красок.Спустя несколько лет юный писатель обнаружил пыточную комнату, узнал истину и задушил своих родителей, взяв на себя заботу о полоумном брате. И начал строчить рассказы, один ужаснее другого, про невинные слезки замученных младенцев. Старший брат любил, когда писатель начинал читать ему какой-нибудь свой рассказ: «Однажды давным-давно » Так вот, однажды кровавые сюжеты стали сбываться в жизни с пугающей точностью. Братья попадают на допрос к следователям «доброму» и «злому». А те не церемонятся дело происходит в тоталитарной стране, да и время поджимает: одна из малолетних жертв еще не найдена мертвой, и если судить по рассказу, ставшему сценарием ее убийства, жить ей остается несколько часов Кирилл Серебренников поставил спектакль о цене искусства. «Плата за вход разум», как было написано у Гессе. «Плата за шедевр жизнь». Какую цену готов заплатить каждый за право творить свою реальность «о, знал бы я, что так бывает, когда пускался на дебют». Писателю Катуриану важнее жизни сохранение своих рассказов. Про один из них он с гордостью говорит это загадка без разгадки. Такой же загадкой без разгадки кажется и пьеса МакДонаха «Человек-подушка»: в ней множество ходов и зеркальных отражений, но ходы заканчиваются тупиками, а зеркала обманывают. В спектакле Серебренникова «физика» сочетается с «лирикой», профессиональный расчет с душещипательной сентиментальностью, игра на каких-то заведомо известных наших общих струнах с жутковатыми совпадениями извне (когда «Подушка» выходила на финишную прямую репетиций, по стране покатилась волна детских убийств, и кто знает, чьи сюжеты воплощает в жизнь неведомый убийца). Какие-то вещи откровенно коробят, вроде ангелочков-детей в белом, которые поливают себя клюквенным соком и гордо улыбаются. Говорят, на сцене невозможно переиграть собак и детей, но иногда дети демонстрируют какую-то квинтэссенцию актерского цинизма. Впрочем, чего у самоучки-режиссера Серебренникова не отнимешь, так это умения работать с актерами они у него играют, как правило, хорошо, а в «Человеке-подушке» очень хорошо: современно, жестко, точно, легко. Нервный, всклокоченный, с какой-то грачьей походкой и опасный, как оголенный провод, «злой» следователь Ариэл (Юрий Чурсин). «Добрый» следователь Тупольски (Сергей Сосновский) прямодушный солдафон, не сумевший скрыть свою собственную боль. Застрявший между детской невинностью и взрослой порочностью умалишенный брат Михал (Алексей Кравченко). И, наконец, сам Катуриан Катуриан (Алексей Белый) с его готовностью платить по счетам за все несовершенства мира и гордостью творца, который постепенно выбирается из липкого страха и желания сохранить жизнь и за считаные секунды до расстрела сочиняет в уме рассказ. Потому что не может не сочинять. |