Режиссеры | Женское закулисьеТатьяна Власова, Театрал, 20.10.2023 В МХТ имени Чехова сделали спектакль, где десять актрис говорят от первого лица и играют своих коллег. «Занавес» – это «женский взгляд на мир театра», как сказал на презентации 125-го сезона худрук Константин Хабенский. За 1,5 года до премьеры, приуроченной к юбилею, драматург Андрей Стадников начал записывать разговоры с актрисами и сотрудницами МХТ, а их – великое множество: реквизиторы, костюмеры, звуковики, билетерши, администраторы, суфлеры, есть даже «рабочая по стирке с душой поэта». Все они попали за занавес с чайкой разными путями, порой невероятными, уходили и снова возвращались. Что же их удерживает, если каждая неделя начинается с дилеммы «уволиться или повеситься»? Почему пространство Художественного театра притягивает, как магнитная аномалия? И даже рутинные процессы, типа глажки или ручной стирки костюмов, здесь – миссия, а не просто работа? Юрий Квятковский смонтировал «Занавес» как «документальный фильм на сцене», совместил экранный и «живой план». Пространство организовано, как съемочная студия с синим хромакеем. Нон-стоп работают операторы – и сверху на киноэкране идет черно-белая картина в двух сериях. Первую режиссер отдал признаниям актрис о сложных отношениях с профессией, вторую – работницам театра, среди которых есть даже врач, в прошлом реаниматолог, и ключница с выслугой лет в МВД. Их реплики смешаются в третьей части – «Железный занавес» – о том, как историческое время «стучится» в театр и в сознание театральных людей. Сначала это – общение за гримерными столиками, где актрисы сидят напротив своих «дублеров»: одна – перед зеркалом, другая – в зазеркалье, то есть отражают друг друга. Не то чтобы повторяют: у каждого – своя история «театрозависимости», но разочарования, фрустрации, несовпадения желаемого и действительного, видимо, одни на всех – дублируются, как и жесты нанесения грима, доведенные до автоматизма. «Театр – это всегда ожидание чуда», – напоминает режиссер и тут же показывает, как оно демонтируется, как разбирается до основания. Что должна испытывать актриса, которая за весь спектакль говорит только «о-ла-ла», а потом 3,5 часа сидит за кулисами, чтобы выйти со всеми на поклоны? Как работать над собой, если простой – твое привычное состояние? Как быть, если в 34 надо играть Белоснежку и приходится признать, что эта роль – лучшее, что было после выпуска? Что думать, если за пределами театра тебя принимают за кого угодно, только не за актрису? Говоришь: «В театре работаю», – а тебе: «Билеты распространяешь?» Спасает юмор – вносит разрядку и в жизнь, и в спектакль (в основном благодаря саркастичной Дарье Юрской и колоритной Марии Соковой). На общем плане режиссер всех уравнивает, делает участниками театрального «конвейера», статистами в черных футболках и сеточках, под которые спрятаны волосы. А на крупный план выводит их индивидуальность с «лица необщим выраженьем», с тонким и сложным профессиональным «рельефом». В репрезентации своей жизни и судьбы в Камергерском они сдержанны – «артист всегда расскажет о себе только то, что он хочет рассказать» – но в глазах читается «подстрочник» драмы: успеха им выпало несравнимо меньше попыток преуспеть в профессии. «Вторая серия» – своего рода компенсация, демонстрация актерских возможностей, «широкая линейка» подсмотренных образов – тех, с кем они работают бок о бок, но часто даже не знают их имен. Своих коллег они копируют с документальной точностью и исключительной сердечной теплотой, добавив к их манере держаться и говорить чуть-чуть эксцентрики. Эти женщины существуют в театре автономно, вращаются каждая на своей орбите. Не переходят границ, разделяющих их с артистами (хотя вдоль стенки уже никто не строится, когда мимо идет «народный»). И только в «Занавесе» – может быть, впервые – говорят о себе и своей работе. Не за деньги – за причастность к месту силы или «праздничному предприятию», как говорил Олег Табаков. Получилась серия «портретов в интерьере». К внешнему, «срисованному» сходству добавили закулисного антуража. На сцене это – картонный звуковой пульт, костюмы на вешалках или «натюрморт» из самовара, граммофона и зонтиков в реквизиторском цехе, тоже из картона, а на экране – закулисные закутки. Уже не плоские выгородки, а объемные, почти не отличимые от документальной съемки. Здесь каждый – «на своем шестке» и не представляет себе жизни без Художественного театра. Потому что «вибрации» за фасадом МХТ – особенные, накопленные годами и поколениями, неважно, кто сейчас ходит по коридорам, небожители или просто актеры, известные и не очень. Священный трепет перед служителями сцены, говорят, уже в прошлом. Но гений места – не пустой звук для всех, кто выбрал это государство в государстве. «Третья серия» под названием «Железный занавес» – уже не соло, а хор из женских голосов. «Документальная опера», где мизансцены смонтированы в параллель с фото легендарных мхатовских постановок. «Иванов», «Три сестры», «Так победим!» – все они вышли накануне больших потрясений: перед революцией, войной, «перестройкой»… Актрисы тут косплеят чеховских героев со старых снимков, а поют о взглядах на советское прошлое и распад СССР, на жизнь за стенами театра. В сознании закулисных людей она оседает, как мутная взвесь, а в хоровом исполнении звучит, как многоголосье противоречий. Советский союз – «коммунальное счастье» или репрессивная махина, где все ходили строем? Оценки со знаком «минус» и «плюс» путаются, миксуются в атональный мотив. Так Юрий Квятковский выдает версию коллективной памяти, очень неразборчивой, особенно среди тех, кто скрывается в театре от реальности, релоцируется сюда – в «безопасное место», «под купол художественных процессов». Почему именно в Камергерский? Потому что театр номер один едет по своим рельсам, даже если кажется, что опять страна летит под откос. На самом деле, «пассажирам» тоже не по себе: за занавесом не укрыться от кризисов. Но как бы ни «бесилась» история, на мхатовской сцене идут чеховские пьесы – с «дистиллированной» красотой дамских платьев, офицерских мундиров и бесконечной тоской по лучшей жизни. У женщин из 60-х, 70-х, 80-х и постсоветского поколения, она, кажется, общая, эта тоска. Эта болевая точка, в которой соединяются зрители и люди театра, «нормальные» и «свои». Оригинал статьи Пресса Открытый занавес, Лидия Соколова, Музыкальная часть МХТ, 8.11.2023 Женское закулисье, Татьяна Власова, Театрал, 20.10.2023 Хранительницы смыслов: галерея женских образов представлена в спектакле «Занавес», Виктория Сытник, Пятый канал, 13.10.2023 Дарья Юрская с коллегами вспомнили о своих театральных муках и радостях, Светлана Хохрякова, Московский комсомолец, 8.10.2023 Театры листают учебник истории, Елизавета Авдошина, Независимая газета, 3.10.2023 «Здесь дом стоял» в РАМТе и «Занавес» в МХТ: документальные спектакли о театре, Вячеслав Суриков, Эксперт, 2.10.2023 Спектакль «Занавес» – первая премьера нового сезона на Малой сцене МХТ имени Чехова, видеосюжет телеканала «Культура», 28.09.2023 МХТ приоткрывает «Занавес», видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 28.09.2023 «Занавес». Премьера в МХТ имени А. П. Чехова, видеосюжет Первого канала, 28.09.2023 В МХТ имени Чехова приоткрывают «Занавес», Александра Сидорова, BFM.ru, 28.09.2023 «Расскажи мне про Гренландию» (лаборатория «АРТХАБ»). Фоторепортаж Олега Черноуса, Ника Ерофеева, Медиацентр МХТ, 28.06.2022 Победить других, проиграть себе, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 14.01.2004 Политика пола, Ирина Алпатова, Культура, 18.12.2003 Контрабас под дельтапланом, Мария Львова, Вечерний клуб, 11.12.2003 | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
