Режиссеры | Мольер по завещаниюРоман Должанский, Коммерсант, 11.09.2001 МХАТ имени Чехова открыл свой 104-й сезон премьерой «Кабалы святош» Михаила Булгакова. Постановке Адольфа Шапиро театр придавал особое, программное значение; в главной роли на сцену вышел худрук Олег Табаков. Да и у самой пьесы о театре и власти долгая мхатовская история: в 30-е годы ее поставили, но вскоре запретили, а в конце 80-х в спектакле того же Шапиро одну из последних своих ролей сыграл Олег Ефремов.Предполагалось, что «Кабала святош» выйдет еще в прошлом сезоне, до «№ 13» Владимира Машкова. Важный и серьезный спектакль по пьесе классика и легендарного мхатовского завлита должен был торжественно открыть эпоху Табакова, а лихая английская комедия — закрепить успех и наполнить кассу. Обстоятельства изменили очередность премьер и, как следствие, вызвали дискуссию о приоритетах Табакова. «№ 13» уже успел стать кассовым хитом, а «Кабала» все не выходила. Теперь кажется, что в этом был некий высший знак: спектаклю Шапиро коммерческий «паровоз» нужнее, чем постановка Машкова, предварительное идеологическое оправдание. МХАТ вернул на афишу авторское определение «Пьеса из музыки и света». В спектакле Адольфа Шапиро много не только отличной музыки Эдуарда Артемьева и разнообразного света, но вообще много всякой театральности: и тишина есть, и гулкость, и темнота; много очень ярких костюмов и париков, много разнообразных мизансцен, смешных интонаций, драматических пауз — словом, много актерской игры, много следов честного постановочного труда и добросовестной работы театральных мастерских. Занавес с чайкой чинно открывается и закрывается. Торжественные кремовые портьеры по периметру то скрывают, то обнажают бездонную черноту. По подмосткам скользят легкие со светлыми занавесками гримерные кабинки. Над сценой парит и дышит тканевое облако, похожее на огромный кусок зефира. Опытный Шапиро предлагает театру проверенную, традиционную режиссуру: когда надо показать страдание или печаль, актеры под музыку ходят по сцене со свечками, когда требуется создать атмосферу театрального закулисья, хлопочут и волнуются. Новая «Кабала святош» — нескучный, в меру пышный, сложносочиненный спектакль в трех действиях, соответствующий репутации важнейшего академического театра. Он вполне мог бы служить статусным украшением репертуара. Но в постановке Шапиро, к несчастью, отсутствует важная составляющая: из спектакля не вычитывается побудительный мотив. В нем не просматривается предмет высказывания. Пьеса о жизни и смерти Жана-Батиста Мольера предполагает несколько вариантов прочтения, и Адольф Шапиро, разумеется, примерял на спектакль каждый из них. Скажем, в «Кабале» очень важен мотив взаимоотношений Мольера с королем, и едва ли не самой осмысленной ролью стал Людовик перешедшего во МХАТ Андрея Ильина. Но долго ли сегодня продержишься на избитом антагонизме «художник и власть»? Есть большая тема конфликта автора «Тартюфа» с архиеписком Шарроном. Она разработана в спектакле очень серьезно, должна не на шутку пугать, а Борис Плотников играет просто какого-то Мракобеса Мракобесовича. Но как-то так выходит в спектакле, что церковник в конечном счете прав: ведь Мольер женился на дочери. Хоть и по незнанию, но все равно грех, как ни крути. Впрочем, первопричина рыхлости постановки не в размытости общего решения, а в протагонисте. Роль булгаковского Мольера совершенно не идет Олегу Табакову. Вся его, как принято говорить, актерская психофизика противоречит персонажу, и это не тот спор, в котором рождается истина, а фатальное непонимание. Излучающему здоровую энергию и победоносное жизнелюбие, находящемуся в зените славы и успеха Табакову очень неловко играть Мольера, затравленного, трагического героя, запутавшегося между театром, женщинами и государственной властью. И первое, и второе, и третье сегодня Олегу Табакову настолько в радость, что сымитировать смертельную усталость он не может. Мольеру вот-вот умирать, а смотришь на актера и понимаешь, что ему и десять минут в кресле усидеть трудно. Конечно, будучи великим мастером, Табаков борется с не своей ролью во всеоружии своего лицедейства. Причем сражение идет буквально за каждую реплику. Начнет фразу вроде бы с неподдельным чувством, с нервом, а ближе к точке все равно выползает откуда-то неотвязный Матроскин, мурлычет и гримасничает, будь он четырежды неладен. В предыдущей мхатовской «Кабале» Мольера незабываемо играл Олег Ефремов. Вот где было полное попадание в роль: уставший от «террариума единомышленников» и от баб, теряющий любовь учеников и измотанный длиною в жизнь игрой в кошки-мышки с «королями», насмерть изможденный человек. Конечно, всякое сравнение больших актеров уязвимо. Но создатели нового спектакля сами напросились на него. Олег Табаков неоднократно подчеркивал, что выполняет волю покойного, в последние годы жизни не раз уговаривавшего его сыграть Мольера. Олег Ефремов был проницательным человеком. Неужели эта воля была жестокой насмешкой над наследником? | |
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
