Всего четыре часа?Екатерина Кеслер, Социалистическая индустрия, 27.03.1979 С небольшой станции Куманево, расположеной на магистрали Владивосток — Москва, в областной центр Елино, до которого четыре часа, отправляется поезд. Обычный состав, тысячи таких движутся в разные концы нашей страны. Обычный вагон, обычные пассажиры, обычные купе. В одном из них возвращаются члены комиссии облисполкома, ездившие на сдачу хлебозавода и не принявшие его. А в соседнем с ними купе расположились Шиндин, Малисов, Алла — сотрудники СМУ «Сельхозстрой», строившие этот объект. Они едут, чтобы акт все-таки был подписан…Так начинается новая постановкк Московского Художественного театра «Мы, нижеподписавшиеся?» по пьесе А. Гельмана, осуществленная режиссерами О. Ефремовым и Е. Радомысленским. Автор определил жанр пьесы как комедию. Она действительно начинается почти водевильно. Главный диспетчер СМУ Леня Шиндин представляет свою жену Аллу как просто сослуживицу, объявляет день поездки днем ее рождения, хитроумно затевает конфликт с проводником, вовлекает в него едущих в соседнем купе и добивается совместного празднования лже-именин. Шиндин выступает в этот момент как эдакий современный Остап Бендер, типичный «толкач», пробивной человек, посланный начальством во что бы то ни стало подписать акт. Так его и воспринимают члены комиссии. Вот почему до предела возмущен руководитель ее, в прошлом военный юрист, Девятов. Полностью согласна с ним его коллега Виолетта Матвеевна. И только третий член комиссии — Семенов — не находит ничего предосудительного в поведении Шиндина. Семенов — этакий рубаха-парень, свой в доску. Он все понимает: и про квартальный план, и про отчетность, и про премии. А. Гельман — автор «Заседания парткома» и «Обратной связи» — продолжает в новой пьесе исследование нравственных проблем. Необычность драматургического хода в «Мы, нижеподписавшиеся» заключается в том, что главный конфликт дан отраженно. Мы не видим ни начальника СМУ Егорова, ни возглавляющего трест Грижилюка. Но настолько ярко и выразительно, порой просто яростно происходит столкновение их сторонников, что зритель остро ощущает два диаметрально противоположных отношения к жизни. Не дома, а показатели, по выражению Шиндина, строит Грижилюк, лишь о показном благополучии заботится этот человек. Ему все равно, что никому в сельской местности не нужны девятиэтажные дома, но зато ими можно прекрасно отчитаться перед вышестоящей инстанцией. Совсем иначе относится к делу Егоров, сменивший Грижилюка на посту начальника СМУ. Его главная забота — люди. Его цель — строить дома, в которых людям жилось бы удобно и хорошо. Он отрицает и отвергает методы Грижилюка, не идет ни на какие сделки с совестью. Воистину эти люди никогда не смогут договориться между собой. Шиндин (А. Калягин), предстающий в начале ловчилой, преображается —на наших глазах в человека думающего, порой излишне самокритичного, болеющего за судьбу очень нужного дела. Артист достигает подлинно драматических высот, показывая это преображение. Шиндину удается добиться разговора с Девятовым после разоблачения обмана с днем рождения. Девятов (Е. Евстигнеев) прямолинеен, принципиален, по-военному четок. Он убежден, что нельзя принимать объект, который хотя и действует, но требует доделок. Как же глубоко актеру надо верить в логику персонажа, чтобы оправдать совершенно невозможный для этого характера поступок — Девятов подписывает чистые листы (ведь Шиндин акты уничтожил). С точки зрения прежнего Девятова, это действительно невозможно, с точки зрения нынешнего Девятова, только так и следует поступать. Он вдруг понимает, что его принципиальность используют, словно пешку: «Когда не нужна, ее выключают, когда потребовалась, включают». Он вдруг понимает, почему заместитель председателя облисполкома Иван Иванович (еще один персонаж, не появляющийся на сцене, но тем не менее живо встающий перед зрителем) задержал его уход в отпуск и назначил в эту комиссию. Иван Иванович и Грижилюк — давние друзья, оба отлично знали, отдавая приказ, что Егоров не сможет полностью построить хлебозавод за два месяца. Их беспокоит не хлебозавод. Им нужен повод, чтобы снять с должности неугодного Егорова, который не приемлет их стиль и методы работы. А ширмой должен был стать непререкаемый авторитет неподкупного Девятова. Поняв все это, Девятов подписывает чистые листы. Этим он голосует за Егорова, против Грижилюка и ему подобных. Четыре часа — разве это много? Четыре часа, от исхода которых зависит не просто судьба Егорова, но судьба доброго начинания, исход борьбы с Грижилюком. И этот напряженнейший ритм помогает ощутить оформление спектакля (художник В. Левенталь) — очень точное, лаконичное по выразительным средствам. Современность мхатовского спектакля не только в том, что драматург, режиссеры и актеры ставят сегодняшние проблемы и выводят на сцену современных людей, втянутых в острый конфликт. Этот конфликт не разрешается в спектакле. Театр, несомненно, мог бы совместно с драматургом дать спектаклю «благополучный» финал. Но задача его не в том, чтобы разрешать подобные проблемы на сцене, а в том, чтобы помочь их разрешению в жизни. Пресса Страстное слово театра, Г. Островская, Красное знамя (Владивосток), 8.07.1981 Удовольствие для души?, В. Дубков, Молодой дальневосточник (Хабаровск), 23.06.1981 Две премьеры, Инна Вишневская, Вечерняя Москва, 23.04.1979 Всего четыре часа?, Екатерина Кеслер, Социалистическая индустрия, 27.03.1979 | ||
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
