Он пришел

Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
?Надо было идти на?вечернюю репетицию. Она начиналась в?пять часов. И?вдруг мне говорят: ?Случилось несчастье. Умер Олег Николаевич?. И?? шок. Удар. Очень сильный. Очень личный.

Когда-то Олег Николаевич предложил мне работу. Я?был без работы много лет. А?он предложил? И?тогда по?существу спас меня. И?сделал мною сегодняшним.

Я попросил передать, что задержусь. Не?пойду сразу на?репетицию. Минут через десять все-таки пришел. Извинился. Объяснил, что произошло. Все встали. И?тот удар, который сам только что почувствовал, я?увидел у?ряда артистов, которые никогда не?работали у?Олега Николаевича, даже, быть может, не?были с?ним знакомы! И?такую?же реакцию? не?могу подобрать слова, может быть?? судорогу? я?увидел в?лице Генриэтты Яновской, моей жены.

Произошло что-то страшное. Потому что Олег Николаевич был из?тех немногих, усилиями которых держался советский театр определенного периода, а?потом?? театр России. В?последние годы он?мог играть на?сцене или не?играть. Неважно. Он?сам был?? явление. И?само наличие Ефремова, в?любом его качестве, придавало нашему театру какую-то стабильность.

В свое время было несколько таких столпов. Конечно, Товстоногов. Сомнительный для советского истеблишмента, но?абсолютно безусловный для людей театра Эфрос. Любимов, который может нравиться и?не нравиться (мне, в?частности, его театр очень не?близок).

?И, конечно, Олег Николаевич Ефремов. Он?занимал какое-то уникальное место. Как сказать? Место несущей опоры во?всей конструкции?

И вот этой опоры нет.

Первые встречи с?ним были встречами с?его театром. Я, студент Вильнюсской консерватории, будущий актер, приехал в?Москву, чтобы увидеть все лучшее на?сцене. А?лучшим тогда был, конечно же, ?Современник?, еще находившийся на?площади Маяковского. Всеми правдами и?неправдами я?туда проникал и?видел спектакли, на?которые так рвалась публика, и?пройти было невозможно? Видел ?Продолжение легенды? по?повести Анатолия Кузнецова (он блестяще начинал в?журнале ?Юность?, рано эмигрировал, рано погиб). И??Два цвета? (там замечательно играл Евгений Евстигнеев). И?еще один спектакль, абсолютно меня потрясший, я?хохотал до?упада и?при этом не?понимал, как меня еще не?арестовали?

Это был ?Голый король? Шварца. Там фантастически играли все до?единого!

?Может быть, еще не?осознано, не?отмечено, что сделал Олег Ефремов той поры, именно Олег Ефремов?? артист, создатель, художественный руководитель ?Современника?,?? для театра будущего. Он?проломил неколебимую и?самоуверенную стену тогдашнего театра с?его незыблемыми ?нельзя?. Он?принес и?привил ему другой уровень правды. Правды не?сыгранной, а?генетической. Он?влил новую кровь в?окостеневшее тело сцены.

?Сам насквозь московский, с?этой мальчишеской, сугубо московской, уличной манерой держаться, этой пластикой, с?этим говорком?? он?путь проложил на?сцену десяткам талантливых людей, которые, возможно, никогда не?попали?бы в?театр: сцена, не?пережившая ефремовской ?революции?, отторгла?бы их!

Известно: артист на?сцене должен говорить округло, окультуренно. И?так?же окультуренно он?должен на?сцене себя вести. Так разговаривали и?так округло среднестатистически вели себя во?всех ленинградских, во?всех московских, во?всех провинциальных театрах? Артист не?мог быть взят с?улицы! А?если даже так?? он?сурово перевоспитывался, менялся впоследствии. И?речь, и?манера, и?стать. И?вдруг?? молодой Олег Ефремов?

Я знаю, что ряда спектаклей вообще не?возникло?бы на?нашей сцене, и, смею сказать, не?было?бы даже самой Таганки с?ее физиономией и?выговором, если?бы не?было ?Современника?. И?уж точно не?было?бы моего ?Вагончика? во?МХАТе, не?будь всего, что сделано в??Современнике?.

И еще важнее?? сам ?Современник? первого периода был местом, где рождались, возникали гениальные артисты!



Через несколько лет я?впервые пришел к?Олегу Николаевичу. Я?прибалтийский человек, я?ленинградский человек и?был приучен к?субординации, к?корректным отношениям со?старшими и?с начальством. Так всегда было в?театре Товстоногова. Во?всех ленинградских театрах той поры.

Но с?Ефремовым было по-иному.

Я был без работы много лет, и?драматург Кутерницкий как-то рассказал Ефремову, что вот есть такой Кама Гинкас? не?встретитесь?ли с?ним? И?Олег Николаевич сказал: ?Давайте?. Я?приехал в?Москву и?пошел к?нему домой. Он?сидел на?кухне, ужинал, угощал? на?маленькой кухне, в?советской квартире? и?слушал, что я?хочу поставить, какие у?меня идеи. Я?был человек с?улицы, мальчишка. А?он?? Ефремов, руководитель самого московского и?самого художественного театра всего эСэСэСэРа!

Часа два шел потрясающий разговор о?театре, о?драматургии, о?литературе, об?артистах.

Это трудно объяснить. Но?до встречи с?Олегом Николаевичем в?моей жизни такого не?было.



Спустя годы, будучи в?очередной раз абсолютно без работы, я?поставил ?Пушкина и?Натали?. Поставил дома. Показывал изредка в?клубах. Оказался с?этим спектаклем в?Москве, на?каком-то смотре молодежи (а мне уже было почти сорок)?

Я рискнул позвонить Ефремову. И?пригласить.

?Да, я?приду?,?? сказал он. Я?был уверен, что не?придет. Почему он?должен прийти смотреть самодеятельный, в?общем-то, спектакль?! (Пусть и?с профессиональным, но?не известным никому ленинградским артистом, да?и?у меня был диплом в?кармане?) Для чего это руководителю Художественного театра?

ОН ПРИШЕЛ.

И как он?смотрел! Как хохотал и?как замолкал в?драматических местах. Когда кончился спектакль, он?зашел в?маленькую комнатку Дома актера, где мы?переодевались. И?опять два часа с?нами разговаривал? Зачем?

Это алогично. Так не?бывает. Но?он так делал.

Как выяснилось потом, ЕМУ ВООБЩЕ БЫЛ ИНТЕРЕСЕН ТЕАТР. Он, один из?немногих, ходил и?смотрел спектакли в?городе Москве.

Ходят на?чужие постановки не?все? Это специфика профессии.

Но Ефремов?? всегда ходил и?смотрел.

?Вагончик?, мой первый московский, МХАТовский спектакль, был поставлен после ?Пушкина и?Натали?. Олег Николаевич этого захотел. Ничего не?получалось, очень хорошо помню. Я?ходил и?думал, ну?как?же закрыть этот бездарный спектакль?

И вдруг Кашпур отказывается играть? а?он играл одну из?главных ролей, и?играл замечательно. Но?у?него случился какой-то срыв, он?пошел к?Ефремову и?сказал, что отказывается от?роли, что он?уйдет из?театра!

И тогда Ефремов пригрозил? Сказал, что есть такой закон: актер не?может уйти из?театра до?конца сезона. И?обязан доиграть все, что ему полагается!

Я до?сих пор не?знаю, есть?ли на?самом деле такой закон.

Но Кашпур вынужден был согласиться, пришел и?стал репетировать. Через неделю мы?выпустили спектакль, и?он оказался вовсе не?таким дурным, а?Кашпур играл просто замечательно! На?прогон пришли Ефремов, Рощин, Смелянский. И?мы увидели, что они смеются, что они реагируют, что они затихают. А?в конце мы?увидели, что Рощин плачет и?Ефремов плачет?

Потом?? был МХАТовский спектакль ?Тамада?. Мне были доверены великие артисты: там играли Смоктуновский, Екатерина Васильева, Калягин.

Это был фантастический период в?жизни Московского Художественного театра! В?это время, с?1982-го по?1988?год, в?Московском Художественном ставил Эфрос, ?Короля Лира? репетировал Анатолий Васильев (но умер Андрей Попов, для него спектакль задумывался)? Тогда?же во?МХАТе у?Ефремова ставил Виктюк, ставил Марк Розовский, Лев Додин ставил два спектакля. Были приглашены два замечательных режиссера из?Болгарии и?Румынии. В?общем?? все, что было живого и?интересного, пусть и?спорного,?? работало в?Московском Художественном театре!



?Нынешней весной позвонили из?Художественного театра и?сказали: Олег Николаевич хочет посмотреть мой спектакль ?Золотой Петушок?. Мы?восприняли это как чью-то шутку. Знали, что он?очень болен, и?если хочет посмотреть какой-то мой спектакль?? то?не ?Золотой Петушок? же, спектакль-то все-таки для детей! К?этому времени шел уже ?Черный монах?, шел спектакль ?Пушкин. Дуэль. Смерть??? Олег Николаевич всегда интересовался Пушкиным, сам играл его?

Перезвонили во?МХАТ. Там подтвердили: да-да-да. И?именно ?Золотой Петушок?.

До последней секунды я?не верил, что он?придет. ОН?ПРИШЕЛ. С?ним были две сотрудницы театра. Как всегда, очень элегантно и?в то?же время очень скромно одет. Сидел в?администраторской, в?низком глубоком кресле. Я, войдя в?комнату, к?нему кинулся: никогда с?ним не?обнимался, не?целовался, но?мы очень давно не?виделись!

А поскольку Олег Николаевич сидел в?низком кресле, получилось, что я?как?бы встал на?колени и?обнял его. Он?заплакал. И?я заплакал. И?обняв его, почувствовал легкость плоти. Тоненькие косточки, и?более ничего. Воздух.

?Все пошли на?второй этаж, где идет ?Золотой Петушок?.

Он встал?? стройный, элегантный. Пошел по?лестнице. Там на?два пролета надо подняться. Он?легко прошел один пролет. Остановился. Прошел и?второй, но?с?затруднением. Когда сел?? ему пришлось долго, очень долго восстанавливать дыхание.

И я?понял, почему он?не захотел смотреть ?Черного монаха?.

?Черный монах? играется на?третьем этаже театра.

Он смотрел ?Петушка?. Потом сказал: ?Ну ты?знаешь, я?реалист. Я?не люблю такое. Но?знаешь, это убедительно?.

Тут я?вспомнил, как мне кто-то рассказывал? Когда в?первый раз в?Москву приехал Марсель Марсо, весь бомонд, вся элита конца 1950-х сбежались смотреть великого мима. В?Советском Союзе ведь пантомимы как?бы и?не было. Что-то чуждое, не?наше? Не?реалистическое. Вот все и?кинулись на?спектакль. И?молодой Олег Николаевич тоже пришел.

Он был уже знаменитый артист. Только что открылся театр ?Современник?. Ефремов сидел в?центре зала. Смотрел Марселя Марсо, смотрел?? и?вдруг сказал соседу, довольно громко: ?Зачем я?должен смотреть эту ерунду??

Встал и?вышел.

Собственно, он?всегда был человеком определенного театра и?очень самостоятельным. И?никогда не?стеснялся того, что он?такой. И?не стеснялся, что кому-то это может показаться приземленным, неинтеллектуальным, неверным?



Я всегда чувствовал себя в?долгу перед ним.

Понимал, что должен этот долг как-то отдать. Он?обижался в?последние годы, что не?ставлю в?Художественном театре. Несколько раз мне это высказывал. Я?ему говорил, что вот нет пьесы, которую я?мог?бы поставить во?МХАТе. И?понял наконец, что могу поставить там.

С Ефремовым. Для Ефремова.

?Скрипку Ротшильда? Чехова. С?тем, чтобы Олег Николаевич играл Бронзу.

Это история про старого гробовщика, который только к?концу жизни осознает, как неправильно он?жил. Делает страшное умозаключение, что жизнь?? сплошные убытки, что смерть прибыльнее. А?в жизни, что ты?ни делаешь?? все делаешь не?так?
Гениальный рассказ.

Я предложил Художественному театру эту постановку больше года назад. Еще не?было у?нас на?сцене ?Черного монаха?. Анатолий Смелянский мне позвонил через некоторое время и?передал, что Олег Николаевич плохо себя чувствует, но?чрезвычайно тронут предложением?

И я?думаю, я?надеюсь, что так оно и?было тогда.
2000
На душе — праздник, М. Демидова, Красное знамя, 4.11.2000
Анатолий Смелянский: У меня давно репутация серого кардинала, Эдуард Саркисов, Время MN, 29.09.2000
Интервью с легким человеком, Сергей Вовин, Электронная газета Yтро, 22.08.2000
Душа и сердце Вячеслава Невинного, Юлия Гусейнова, Ежедневные новости (г. Владивосток), 11.07.2000
Новая власть в Камергерском, Наталия Каминская, Культура, 15.06.2000
Лицедей, Анатолий Смелянский, Известия, 9.06.2000
Чудо, Лев Додин, Независимая газета, 1.06.2000
Он пришел, Кама Гинкас, Новая газета, 1.06.2000
Последняя легенда Художественного театра, Марк Розовский, Культура, 25.05.2000
Дамир Исмагилов: Еще десяток спектаклей — и я пойму, что такое Большой театр, Большой театр, 27.04.2000
Призрак бродит по МХАТу. Призрак символизма, Елена Ямпольская, Новые известия, 12.01.2000
Один абсолютно театральный вечер, Алексей Чанцев, Театр, 2000
Аудиозапись спектакля «Возможная встреча». Вступительное слово Марины Багдасарян, Театр FM, 2000
Николай Эрдман. Переписка с Ангелиной Степановой., С комментариями и предисловием Виталия Вульфа, 2000