МХТ им. А. П. Чехова: Олег Табаков: Я еще расту и учусь

Олег Табаков: Я еще расту и учусь

Марина Зельцер, Вечерняя Москва, 18.05.2004

Сегодня, 18 мая, в «Табакерке» премьера — «Дядя Ваня» режиссера Миндаугаса Карбаускиса. Играют на сцене МХАТа. В распределении ролей много сюрпризов: Войницкий — Борис Плотников, Астров — Дмитрий Назаров, Соня — Ирина Пегова. Неожиданен и очень интересен альянс с ленкомовским гением — сценографом Олегом Шейнцисом. Сам Олег Табаков играет Серебрякова. Мы разговаривали с Олегом Павловичем в его кабинете во МХАТе. Олег Табаков только что приехал со съемки лирической комедии. Он бодр, как всегда, энергичен, даже напевает. В приемной успевает ознакомиться с почтой, с прессой, узнать неотложные новости у помощника. Дает некоторые быстрые распоряжения, что-то подписывает, уточняет, отвечает на телефонные звонки. И что поразительно, продолжает говорить ровно с того места, на котором остановился. Не человек, а фейерверк!

— Олег Павлович, премьера «Дяди Вани» — «на носу», а вы текущим администрированием заняты. Как же так?

— Ты знаешь, я уже довольно давно живу в таком ритме и, наверное, до той поры, пока я буду понимать, что соответствую кругу своих служебных обязанностей, все будет нормально. Если пойму, что не соответствую, прекращу выполнять часть из них (смеется), то есть откажусь от чего-то.

— Большинство актеров на репетиции, особенно на выпуске, не в состоянии ни на что отвлекаться. Как вам удается делать все, и при этом качество роли, по-моему, не страдает.

— Я не самый выдающийся в этом смысле человек — Юлий Цезарь мог и умел делать значительно больше. Как говорят, круг его служебных обязанностей (смеется) был гораздо шире.

— В общем, есть куда стремиться. Нет предела совершенству.

— А как же! У меня еще есть возможность расти, учиться. Во всяком случае, я считаю, что надо время от времени думать о собственном несовершенстве.

— Вы успеваете даже интересоваться отчетами по продаже билетов.

— А как же? Это мои служебные обязанности. Если ты перечтешь переписку Немировича со Станиславским, то увидишь, что и он, и Константин Сергеевич не чурались этого. Просто придуриваться не надо, не надо делать вид, что ты не от мира сего. Это безнравственно, поскольку ты живешь благополучно, а многие под твоим началом — не очень. Не надо забывать, что ни хлебом единым, но и ни душой единой.

— Кстати, Олег Павлович, поговаривают, что за последние полгода размеры зарплаты упали у некоторых ваших артистов.

— Они упали у артистов, которые стали меньше играть. И только. Например, один молодой актер играл очень много, у него были месяцы, когда он получал 80 тысяч рублей. Сейчас он очень много снимается в кино. И естественным образом, меньше работая, получает меньшую зарплату. Например, за последний месяц он получил 31 тысячу.

— Вернемся к грядущей премьере «Дяди Вани». Как вы себя ощущаете в этом спектакле?

— Ощущаю себя хорошо, поскольку думал об этом давно, так как хотел делать эту пьесу сам. Но по зрелому размышлению отдал это человеку, в которого я, безусловно, верю и прилагаю усилия, чтобы он, так сказать, состоялся и развивался.

— Как вам удается увидеть и оценить спектакль, когда вы в нем играете?

— Стараюсь после того, как понял, что хочет от меня режиссер и сам я от себя в этом замечательном материале, максимальное количество времени находиться в зрительном зале и смотреть, что делают актеры. Обязательно делаю им замечания. Естественно, в присутствии режиссера. Но у нас пока суждения с Карбаускисом совпадают.

— И в распределении ролей?

— Да. И мне кажется, что это может быть хороший серьезный нежный спектакль, спектакль, смывающий, счищающий многие наросты и клише с этой поразительной чеховской истории. Я думаю, что сейчас рано говорить о результате, но у меня есть ощущение серьезности данного дела, актерской трепетности. Вот это очень важно. Это дорогого стоит!

— После того как видела генеральную репетицию спектакля, не могу ни сказать, что никогда не видела столь сильного, здорового, мужественного Астрова, да и такую Соню.

— Полноценную. Реальную. А все это называется латинским словом «витальность» — жизненная сила. И она, как ни странно, есть и в индивидуальности Назарова, и в индивидуальности Пеговой, и, как мне кажется, в моей индивидуальности это есть.

— С Серебрякова вы сняли клише не слишком приятной личности. Как вы оправдываете его? Все же некоторые его поступки не так уж красивы или хороши.

— Давай пойдем от другого. Я вообще из врачебной семьи. И это история осознания человеком угасания плоти. Это во многом цитата из жития моего дяди Анатолия Андреевича. А это очень специфическая среда. Когда ты с детских лет знаешь анатомию, слова «этиология», «патогенез»? Когда ты понимаешь, что человек не вечен… И, безусловно, это не лучший период жизни Александра Серебрякова. И не надо один к одному воспринимать все заявления Ивана Петровича Войницкого. Это достаточно субъективный взгляд человека на мужа женщины, в которую Иван Петрович влюблен. Здесь не может быть и не должно быть объективности. И я думаю, что совсем нет однозначного ответа, как сложится судьба Серебрякова с Еленой после отъезда. Нет никакого знака, что за этим будет: они расстанутся или у Елены Андреевны случится другая любовь (наверное, когда-то что-то настоящее коснется ее). Но думаю, главное в том, что они не могут жить здесь. Он не может смириться с тем, что не востребован.
Так что все равно возникает вопрос жизнедеятельности, вопрос потенциальных возможностей человека. В том, как выстраивает это в спектакле режиссер Карбаускис, профессор Серебряков в достаточной степени ироничен, самоироничен. Наконец, и это, безусловно, достижение, которое уже состоялось, никто из исполнителей роли Серебрякова так быстро не бегал (смеется), спасаясь от возможной пули Ивана Петровича Войницкого. Можешь вспомнить, кто бежал быстрее? Видишь, мы с тобой уже и к художественным достижениям подобрались (улыбается). Ну, если не к художественным, то к спортивным.

— Марина Зудина за последнее время выпустила две очень серьезные работы: Юлию Тугину в «Последней жертве» и сейчас Елену Андреевну. И это две абсолютно разные женщины. И если Юлия скорее в психофизике и сути самой Марины, то эта роль — совсем не она, что еще сложнее.

— Да, это так. Хотя мне как-то неловко говорить… Но во всяком случае уже сейчас есть некий перламутр в том, что она делает. А там посмотрим.

— Давая эту роль Марине, вы, наверное, чувствуете еще большую ответственность за нее. Кстати, сама Марина как-то сказала, что вы никогда бы не «подставили» ее, дав роль, которую бы она не потянула.

— Я вообще не назначаю артистов, которые не тянут. Это, если говорить про мое такое свойство (а у меня много недостатков, но есть и некоторые достоинства), я всегда, назначая на роль, так или иначе поворачиваю артиста неизведанной зрителю стороной, неизведанным качеством, даю ему возможность заново открыться.

— Вам нравится, что вы второй спектакль играете вместе с Мариной, причем в прямом партнерстве?

— Мне вообще нравится с ней играть. Она одаренный человек. И потом давай все-таки чуть оглянемся. Судьба Марины как актрисы, если ты помнишь, складывалась весьма непросто. Ей не досталось очень многое. Это было в основном продиктовано молодостью труппы — некому было играть возрастные роли. И, надо признать, что крен или острие удара репертуарного поиска было направлено в основном на мужчин. Они росли быстрее, развивались более динамично. И таким образом большое число ее ролей прошло мимо. А сейчас она вступила в счастливую пору «сбора урожая». И ее форма: и физическая, и, как мне кажется, духовная, душевная, такова, что она готова к решению серьезных задач.

— Еще об одном моменте, об одном предубеждении. Сейчас в общем-то все хвалят «Турбиных», естественно, и Хабенского, и Пореченкова. Но почти каждый не преминет написать, что вот-де сериальные артисты неплохи и что Табаков переманивает звезд.

— Мне кажется, что это ме-ща-нство. Это что-то вроде того, что Екатерина Первая была солдатской девкой до того, как стала императрицей. Ну и что из этого? Где вы и где Екатерина? Это очень ущербная позиция. Я приглашал актеров Пореченкова и Хабенского. Я смотрел их спектакли, поставленные одним из их педагогов Юрием Бутусовым. И звал артистов, которые, как мне кажется, могут быть интересно представлены на этой сцене. Им есть, что здесь делать. Я вижу для них впереди, во всяком случае несколько лет полезного и плодотворного труда. Я считаю, что они вошли в театральную жизнь Москвы и у них есть в ней свое особое место. Я думаю и о Пер-Гюнте — Хабенском, и о возможном бароне Мюнхгаузене для Пореченкова, о других ролях для них. Я думаю обо всех актерах этого поколения, которое практически отсутствовало в этом театре. От-сут-ство-ва-ло! Ну, кто мог додуматься до назначения Семчева на роль Лариосика?! Полагаю, что я. Но дело не в этом.

— Что будете делать сегодня вечером дома?

— Буду читать публикацию в последнем журнале «Знамя». Там очень интересный роман о людях до 30 лет. Это меня весьма интересует. Хочу знать и понимать их мотивации. Это современная вещь о человеке, попавшем на телевидение, о средствах массовой информации: быте, нравах.

— Это для вас отдых?

— Это скорее, слабость. Читаю — и все (смеется).

— И все же, откуда силы-то берете?

— Из себя. Это Горький сформулировал про Луку: «Старик живет из себя».

2004

Триста смертей Моцарта, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 31.12.2004

Девушка Mороз, Лариса Резникова, Московский Комсомолец, 25.12.2004

У Табакова обнаружили «Сердце ангела», Артур Соломонов, Известия, 22.12.2004

«Чайка» приземлилась в МХТ, Глеб Ситковский, Газета, 22.12.2004

Король Лир, Александр Смольяков, Где, 17.12.2004

Ход к зрительному залу… Вячеслав Невинный, телеканал «Культура», 30.11.2004

«Невинный при всей своей массе человек очень тонкий», Ольга Романцова, Газета, 29.11.2004

Верный, страстный, Невинный, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 29.11.2004

Сирота армянская, Роман Должанский, Коммерсант, 24.11.2004

Невинность победила, Артур Соломонов, Известия, 23.11.2004

«Я никогда не был важным человеком, VIP», Сергей Капков, Газета, 21.11.2004