| Роман Феодори о спектакле «Трамвай „Желание“»С композитором Ольгой Шайдуллиной у нас была сперва идея, чтобы три рояля на спектакле были разными. Один – солирующий, гармоничный, стройный. Это Стэнли. Второй – намеренно расстроенный, не строящий. Это Стелла. Третий – травмированный, колченогий, процарапанный, с вырванными струнами. Это Бланш. Мы с Ольгой много работали над спектаклями в Новосибирске и Красноярске. Я люблю за ней наблюдать, когда идет спектакль. Вокруг ее рояля – куча разнообразных предметов, из которых можно извлекать звуки. И она слушает, как именно сегодня идет спектакль, и партитура звуков – перетираний, шуршания, шелеста, скрипа, перелистываний – всякий раз выстраивается заново. Нет ни одного повторяющегося «аккорда».
У Теннеси Уильямса в ремарках особая звуковая партитура. Дом в Новом Орлеане окружен бесчисленными звуками, бытовыми, индустриальными шумами. По началу артисты на репетициях даже читали эти ремарки, чтобы зритель мог представить шум улицы. И в самом языке, различном у всех героев, есть музыка. А потом нам показалось, что это разрушает роли, и музыку, услышанную Уильямсом, мы заменили битвой трех роялей.
Когда говорят об этой пьесе, вспоминают легендарную финальную фразу Бланш «Я всегда зависела от доброты первого встречного». Мне же больше интересна фраза, которая на самом деле завершает пьесу: «В эту раздачу семерка лишняя». Это про Бланш, ее выбросили из жизни как карту.
Мне хотелось сегодня рассказать именно про драму Стеллы. Про то, как человек, наблюдающий за падением сестры, не делает каких-то шагов – и сестра на ее глазах скатывается в безумие. Мы часто думаем, что вред приносит вмешательство, волюнтаризм, делание. Но здесь проблемой становится неделание. Поэтому Стелла в финале воет, словно собака на луну. Стэнли, Стелла, Митч, Бланш – это четыре одиночества, четыре закрытые формы. Очень трудно достучаться до людей, прорвать их оболочку.
Наша массовка – это люди с модного подиума, модели, парни и девушки. В их явной, бросающейся в глаза нетеатральности и чуждости, в их дикости есть своя прелесть. Появляются люди «неотсюда», не из этого мира. Смысл был именно в том, чтобы массовка разрушала созданное нами. И я очень рад, что они такие.
На меня очень повлияли мемуары Теннеси Уильямса. Читал их впервые, когда мы репетировали. И очень много мизансцен в спектакле созданы под влиянием этой книги. Это мучительный текст уже не молодого писателя. Там есть мысль, которая позаимствована у Оскара Уайльда. Бывает так, что мы сочиняем себе фантастический мир, в котором живем. И большой вопрос, что более реально: реальность или наша фантазия, в которую мы убегаем. Драма Бланш отсюда произрастает. Визит к сестре – это столкновение с реальностью после многих лет пребывания в мире грез. И это столкновение оказалось уничтожающим. Роза ветров, Ирина Решетникова, Диалог искусств, № 4, 11.09.2014 «Пьяные», Анна Балуева, Комсомольская правда, 29.08.2014 Вишнёвый Ад, Дмитрий Бавильский, Частный корреспондент, 23.05.2014 Контрабас, Ольга Фукс, Exclusive, № 2, 05.2014 Просто любить, Наталия Зайцева, Петербургский театральный журнал, 26.01.2014 | |
