| Эскиз по пьесе «Подвальные ленты» открыл вторую лабораторию «АРТХАБ»Александра Машукова, Медиацентр МХТ, 16.09.2022 Вчера на Новой сцене МХТ имени А. П. Чехова прошел первый показ из второй сессии экспериментального проекта «АРТХАБ», нацеленного на поиск новой драматургии и новой режиссуры. Режиссер Артем Устинов представил пьесу Екатерины Тимофеевой «Подвальные ленты», в основе которой – трагедия, случавшаяся в апреле 1999 года в американской школе, когда в результате массового убийства погибли ученики и учитель.
В центре пьесы, совмещающей в себе документ и вымысел, – две женщины, две матери (в их ролях Дарья Юрская и Вера Харыбина). Обе потеряли своих детей, но не просто их потеряли – именно их дети и были преступниками. Как жить после произошедшего? Что делать с неизбывным чувством вины, которое превратило в ад жизнь родных? Как понять, что именно родители сделали не так? Две измученные матери снова и снова бьются в клетке этих вопросов. Тенью на сцене существует юноша, ожесточенно кидающий о стену баскетбольный мяч (Арсентий Журид играет сразу несколько мужских ролей). Есть и еще один персонаж, журналист, – в его роли Александр Усов. Истинные причины его стремления взять интервью у одной из матерей раскрываются не сразу…
Тяжелая тема пьесы, то, как убедительно режиссером Артемом Устиновым и художником Юлианой Лайковой была создана на сцене атмосфера саспенса, вызвало содержательное и бурное обсуждение. Должен ли спектакль давать ответы на вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» – именно этот момент стал центральным пунктом дискуссии. Части зрителей не хватило в эскизе готовых ответов и рецептов. Режиссер сказал, что ему было важно, чтобы сама тема школьного шутинга прозвучала со сцены театра. И что на его взгляд, это история скорее не про причины случившегося, а про то, что делать с последствиями.
По мнению драматурга Екатерины Тимофеевой ключевая причина таких трагедий – одиночество: «Но спектакль исследует эту тему вместе со зрителями и только пытается найти ответ на этот вопрос».
В зале оказались и школьные учителя, и клинические психологи. Одна зрительница упрекнула создателей в том, что рассказывая о случаях в американских школах, они отходят на безопасное расстояние: дескать, это не про нас. Ей возразили, что проблема школьного шутинга универсальна, поэтому не важно, где происходит действие.
Юноша из зала признался, что его «не зацепило»: «Ты не будешь после спектакля идти и думать, что где-то есть дети, которые в депрессии и стреляют или стреляются…» На эти слова отреагировал Константин Хабенский: «А вам не кажется, что это спектакль не про детей, а про родителей? Про родителей, которые остались без детей – с их дневниками, с их игрушками…»
«В этой пьесе раскрываются разные виды боли, что вызывает очень сильные эмоции. И в ней есть важная мысль: мы должны сражаться с ненавистью любовью», – сказала девушка, едва сдерживая слезы. Общее состояние выразила Дарья Юрская: «Я чувствую, что вам больно. Нам тоже было больно, когда мы прикоснулись к этому материалу. Для меня самая главная фраза моей героини в спектакле: “Я думала, что любви достаточно, но оказывается, что ее может быть не достаточно”. Вот это самое страшное. Потому что мы думаем: главное – это любить наших детей, но иногда оказывается, что этого мало. А то, что нам больно – это хорошо. Это значит, что мы живы».
Фоторепортаж Екатерины ЦветковойДва Сирано, Анна Шалунова, Экран и сцена, № 9, 11.05.2022 Люди как боги, Александра Машукова, Камергерский, 3 (№ 2, 2020), 15.03.2022 | |
