| «Артисты сказали свое слово об Олеге Ефремове»Александр Мельман, Московский комсомолец, 31.10.2023 Что это было? Полуюбилей, четвертьюбилей? Да нет, теперь каждый год можно считать праздничным и круглым: 125 лет МХТ — это же надо отметить! Обмыть, обсмеять и оплакать, конечно. Вспомнить всё.
Что это было? Полуюбилей, четвертьюбилей? Да нет, теперь каждый год можно считать праздничным и круглым: 125 лет МХТ — это же надо отметить! Обмыть, обсмеять и оплакать, конечно. Вспомнить всё.
Что это было — «Вечера в Камергерском» на «Культуре» пять вечеров. Пир духа, не меньше. Вели Верники, понятно. А были все, кто мог, кто дожил. Ну, почти.
Разговор о театре, о любимом, прекрасном и ужасном МХТ — что может быть лучше? Это было так искренно, так нежно, волшебно — закачаешься.
Пир духа — это не я сказал, а великолепная Наталья Тенякова. Кто-то улыбнулся, но остальные сохранили серьезность и человечность, так подобающие юбилею. Если хотите остаться на праздной, но высокопарной волне, «пир духа» произносится с чувством, толком, расстановкой, знаменитой мхатовской паузой. А можно быстро, в одно слово, убирая всякий пафос. Ведь театр — дело веселенькое, как любил повторять Олег Палыч, Олег Второй Табаков. А отец-основатель Станиславский-Алексеев вот так формулировал: «В театре должно все быть проще, легче, выше, веселей». Веселей, понимаете.
Ах, какое удовольствие было слушать всех их: Бартошевича, Любимова, Башмета, Швыдкого, Мессерера, знаменитого педагога по сценической речи Школы-студии Анну Петрову, художника-дизайнера Елену Афанасьеву…
А какие артисты были, вспоминали! И как вспоминали! Станислав Любшин, Авангард Леонтьев, Игорь Золотовицкий, Евгения Добровольская, Александр Семчев (да, он уже совсем другой, от того толстяка ничего не осталось), Марина Зудина и… тут играют туш, бьют литавры — Константин Хабенский собственной персоной, художественный руководитель и просто артист, что звучит гордо. Он со всеми на «ты», прост и демократичен, как, правда, вышел он весь из народа.
Ну, вы понимаете: там, где Мессерер, там, значит, и Ахмадуллина, друг театра; если Тенякова, то и Юрский, поставивший в МХТ в самом начале 90-х, в новую эру, спектакль-легенду «Игроки ХХI» по Гоголю с замечательными Калягиным, Филатовым, Хазановым, Невинным… Ну а где Марина Зудина, там он, Олег Табаков, «старик Зудин», для всех родной и близкий, и каждому было что вспомнить заветного, сокровенного.
А какие режиссеры здесь сидели — Гинкас, Шапиро, заслушаешься. Да, грустно и смешно, трепетно и беспокойно.
Театр — дело веселенькое, но и юбилей тоже веселенькое дело. Артисты, сукины дети, святые и грешные, сказали свое слово об Олеге Ефремове, Вещем Олеге. Как мхатовские старики позвали его спасать театр Станиславского и Немировича; как он с задором взялся за дело, словно за волосы стал вытаскивать театр из болота… Как сам показывал бесподобно артистам, что играть… А потом раскол, лучшие — за мной, остальные — на выход, за Дорониной… Об этом очень мало вспоминали, потому что то была трагедия. С реформой, по большому счету, ничего не вышло (и об этом не говорили). А я помню: 100-летие МХАТа, Большая сцена. 1998-й, дефолтный. На сцене столики с едой. Стоит Ефремов, выступает. Говорит очень важные слова. О развитии театра, о кризисе театра, об основоположниках с традициями… Но его никто не слушает, не слышит. Только звон тарелок раздается, вилок, ложек, ножей. Дефолтный, голодный год, артисты хотят есть, им не до высокого. А Ефремов — будто король Лир или Дон Кихот, воюющий с ветряными мельницами. Как там в «Берегись автомобиля», когда молодой Ефремов на фоне портрета Станиславского громогласно: «Спектакля не будет!» Но он был.
…А потом пришел Олег II, эффективный менеджер и гениальный артист, и все исправил.
Затем пришел Женовач. И ушел… А теперь Хабенский.
Юбилей — дело веселенькое. Но вот по «Культуре» четыре прекрасных спектакля МХАТа: два чеховских — «Иванов» со Смоктуновским, «Чайка» с Невинным, Мирошниченко, молодым Женей Мироновым; «Тартюф» от Эфроса и «Кабала святош» от Шапиро. Знаете, по-моему, это тихий ужас, телевидение просто убивает Чехова. Воздвигает между театром и зрителем четвертую, пятую стену. Антон Павлович становится скучным, неактуальным, несовременным. Не смотрите больше Чехова по телевизору (за редким исключением — Туминас или когда-то Товстоногов). «Ступайте, ступайте в театр, живите и умрите в нем, если можете».
…И я переключил Чехова на футбол, на «Матч ТВ», на Лигу чемпионов. О, вот где истинный театр переживаний и представлений, вот где «я в предлагаемых обстоятельствах», вот где рушится пресловутая четвертая стена! Вот где режиссерский, тренерский театр, где сверхзадача и импровизация! Не зря же МХАТ всегда болел за «Спартак» — родственные души. Пусть «Спартак» уже не тот, зато есть другие: оба «Манчестера», «Милан», «Наполи», «Бавария», ПСЖ…
Но сегодня, в эти дни, давайте дружно грянем, несмотря ни на что… Ну, фанаты: «МХТ — чемпион!» И ни пуха, ни пера. К черту!
ОригиналТри Герды, Екатерина Ченчикова, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 3.11.2023 Два по 125, Эсфирь Штейнбок, Коммерсантъ, 21.10.2023 Мы — пыль…, Ирина Виноградова, Театральный смотритель, 11.10.2023 Начните с воды, Полина Куревлева, проект «Молодые критики о Художественном театре», 10.08.2023 Живут миражами, Елена Жатько, Проект «Молодые критики о Художественном театре», 2.06.2023 Входит и выходит, Наталия Каминская, Петербургский театральный журнал, 9.01.2023 | |
