МХТ им. А. П. Чехова: «Горько!»

«Горько!»

Юлий Смелков, Московский Комсомолец, 28.12.1986

Как-то живем мы очень? по-королевски, что ли. У королей, как известно, были шуты, чтобы развлекать их величества, у нас? ну нет, конечно, не шуты, такой и должности нет ни в каком штатном расписании, но в дни семейных торжеств, например, свадеб, вполне возможен за праздничным столом штатный тамада, нанятый специально человек. Если вдуматься, грустно это — что же, мы сами веселиться не в состоянии без такого вот допинга?
А. Галин (все увереннее выдвигающийся в первый ряд наших драматургов) написал пьесу «Тамада». К. Гинкас поставил ее на сцене МХАТа, а мы смотрим — смотрим на знакомую жизнь, можно сказать, на самих себя. Это отнюдь не значит, что спектакль натуралистичен, что все в нем, «как в жизни», — образное решение не демонстрируется, а скорее скрывается.
Ресторанный зал, не очень шикарный, но старающийся выглядеть импозантно, сооружен художником Д. Боровским очень похоже на реальные образцы. И обслуживающий свадьбу персонал узнаваем — в меру хамоватая администраторша, в меру таскающие с праздничного стола все, что подороже, официанты: ну в общем все, как полагается. Персонажи разделены на три группы: две пары — женихов и невест (две свадьбы), группа родителей, родственников и гостей, а также разнообразный обслуживающий персонал — ресторанная обслуга, тамада и прочие. Они-то больше всего Галина и интересуют.
Новобрачные и их родственники интересны драматургу и режиссеру лишь как фон — живой, интересный, несущий массу примет нашей жизни. В этой среде множество узнаваемых характеров, есть прямо-таки блестяще сыгранные роли — например, Волобуев, отец одной из невест, в исполнении В. Кашпура, суетливый, готовый с радостью подчиниться стандартному ритуалу и в то же время постоянно опасающийся, как бы его не обманули, стремящийся получить все, за что заплачено, робкий и одновременно агрессивный. Или Мила — И. Юревич, девица, отлично знающая, что ей нужно от жизни, и готовая добиваться этого всеми средствами. В общем, тут все на уровне добротного бытописания с фельетонными черточками — некоторая жесткость, свойственная режиссерскому почерку К. Гинкаса, тут вроде бы смягчается, уступая место бытовой сочности красок. Правда, во втором акте, во второй свадьбе, режиссер сделал толпу гостей какими-то инфернальными — цветные парики, темные очки, странные прически. Но поскольку странной получилась лишь часть гостей, то возникает ощущение нарочитости, не доведенного до конца и потому излишне демонстративного режиссерского приема: тут К. Гинкас как бы вернулся к самому себе, к жесткой режиссуре, и получилось это в данном случае не вполне удачно.
Но все-таки главное в спектакле не это. Пьеса недаром называется «Тамада», ее подлинные темы лежат в так называемой сфере обслуживания, наиболее проблемной и даже загадочной сфере нашей жизни. Я испытываю некоторую неловкость, написав это: вроде бы понятие «сфера обслуживания» не имеет непосредственного отношения к искусству, от этого термина прямая дорога к скомпрометированным словосочетаниям типа «пьеса о рабочих» или «пьеса о продавцах». Пьеса Галина, как всякая хорошая пьеса, говорит о людях. Но сфера обслуживания — это и когда мы по службе, а не только по душе, обязаны делать добро другим, обязаны несмотря на наше собственное настроение и состояние; в этом смысле мы все работаем в сфере обслуживания. Поэтому проблемы героев Галина — это, строго говоря, наши собственные проблемы.
Да и сами они так их и воспринимают, тем более что если тамада Гена (он, правда, называет себя Гиви, чтобы казаться грузином, ибо, как известно, лучший и непревзойденный тамада — именно грузин) работает, так сказать, в сфере человеческой радости, на свадьбах, то его бывшая жена Нина — в сфере человеческого горя, администратором в крематории, Так что спектр их служебных эмоций вмещает в себя все человеческие состояния.
И выясняется, что все эти люди из сферы обслуживания — просто люди. Спектакль показывает их не в ореоле занимаемой должности, а изнутри, со всеми их болями, бедами и обидами на жизнь. Их играют первоклассные актеры: певицу Ирину Минелли — Е. Васильева, аккомпанирующего ей музыканта Симона — А. Калягин. Рядом, выдерживая сравнение с ними, играть молодому В. Симонову (Гиви — Гена) и Е. Прокловой (его жена) нелегко, их роли получаются, конечно, менее богатыми, но работают они с полной отдачей.
Но когда на очередной свадьбе несмотря на все неурядицы все-таки налаживается веселье и все пускаются в общий пляс, «сфера обслуживания» как-то отходит на второй план, заслоняется этим весельем и, кажется, перестает быть интересной режиссеру. Тут и начинаешь думать: если они — для нас, то, может быть, и мы должны быть для них, и вообще каждый человек — для других? И если театр, мне кажется, не очень задумался над вопросом — что же дальше будет с Гиви — Геной и его бывшей женой, то нет ли в этом ставшего уже привычным пренебрежения к людям «сферы обслуживания», нет ли в этом забвения простой истины, что они — тоже люди?
Я весьма далек от того, чтобы на основании этих соображений умалить достигнутое МХАТом и К. Гинкасом в спектакле, — ему, надо полагать, суждена долгая и успешная жизнь; думаю, он завоюет театральную Москву. Я просто размышляю о сложностях пьесы — даже не столько ее, сколько о сложностях наших общих отношений со «сферой обслуживания» и о том, как эти наши отношения на ней отражаются. А отражаются они очень непросто — когда мне говорят, что на престижных премьерах престижных спектаклей самые престижные места занимают директора и товароведы комиссионных и прочих магазинов, то я думаю о том, как к ним относятся люди, которые добывали им эти места. Они что — такие уж друзья им? Или директора и товароведы так любят театр? Скорее всего- ни то, ни другое. Просто складываются, уже сложились, такие человеческие отношения, когда, все делают вид: одни — что любят театр, другие — что любят товароведов и все готовы для них сделать. Фальшь какая-то появилась в отношениях людей — поэтому, главное достоинство «Тамады» в МХАТе, на мой взгляд, в том, что спектакль заставляет думать об этом.
Серьезный, глубокий спектакль.

1999

Юность — это возмездие, Нина Агишева, Московские новости, 30.11.1999

Ангелина Степанова — это уже история, Виталий Вульф, Независимая газета, 24.11.1999

Музейный Ибсен, Павел Руднев, Независимая газета, 24.11.1999

Наедине с большой сценой, Нина Агишева, Московские новости, 16.11.1999

Не наше все, Алена Карась, Независимая газета, 19.10.1999

Театр не для нас, Марина Давыдова, Время MN, 18.10.1999

Евреинов прощен, Роман Должанский, Коммерсант, 15.10.1999

Романс о влюбленном, Елена Светлова, Совершенно секретно, 1.04.1999

1998

Не стало Сергея Шкаликова, Григорий Заславский, 9.12.1998

С. Т. Морозов и постройка театра, Московская перспектива, 27.10.1998