Артисты труппы

Артисты, занятые в спектаклях МХТ

Сегодня день рождения и юбилей Ольги Михайловны Яковлевой

Сергей Николаевич, https://www.facebook.com/sergey.nikolaevich.96, 14.03.2021
В 21.10 она должна подняться на крышу беседки и запустить в небо воздушный змей.
Я точно зафиксировал время. Дальше антракт. Публика выходит покурить, и тогда можно незаметно пройти в партер или подняться в амфитеатр. В Театре на Малой Бронной тесно. Там даже приткнутся постоять негде. Особенно, когда идут спектакли Эфроса. Но знакомая билетерша на входе иногда пускает меня за рубль.
На самом деле это целая операция. Сбежать с последней пары (я учился на вечернем в ГИТИСе), проникнуть в театр, отыскать свободное место. И все ради того, чтобы увидеть, как Ольга Яковлева в платье цвета фуксии будет подниматься по шаткой металлической лестнице и запускать куда-то под колосники воздушный змей.
Помню ее ликующее лицо, счастливый смех, воздетые к небу руки. Миг торжества, который, конечно же, не мог длиться долго. Но его надо было увидеть своими глазами, стать его очевидцем и свидетелем. Даже, может, попытаться его описать. Что я и проделал в своей курсовой работе, которая была посвящена Яковлевой в спектакле «Месяц в деревне». Я даже набрался наглости и отнес свой многословный опус на Малую Бронную. Или кто-то ей его передал. Сейчас не вспомнить. Если честно я и не рассчитывал, что она будет читать студенческую работу. Но она прочла. И даже что-то пометила на машинописных страницах восклицательными и вопросительными знаками. А где-то поставила латинское “Sic!”.
Тем не менее миф о ее несносной капризности и звездной зловредности был тогда развеян. Со мной, второкурсником театроведческого факультета ГИТИСа, великая Яковлева держалась подчеркнуто церемонно и очень вежливо, как на дипломатическом приеме. Но в ее серых стальных глазах я читал что-то похожее на веселое любопытство. И, конечно, бездну иронии. 
По своей актёрской природе Яковлева невероятно иронична и смешлива. Все, кто превозносил ее за большие драматические роли, как правило, не видели или не хотели признавать в ней первоклассную комедийную актрису. «Ха-ха, юморочек», — небрежно роняла ее стюардесса Наташа в «104 страницах про любовь», отшивая этой фирменной фразой бесчисленных ухажеров, мальчиков 60-х годов. В их слова про любовь она совсем не верила, а их попытки ее рассмешить или как-то привлечь внимание не вызывали у нее ничего, кроме саркастичной усмешки.
С самого начала она казалась слишком взрослой, слишком много всего успевшей повидать и пережить, хотя и научившейся прилежно скрывать свою тайную печаль и трудное знание за кокетливыми гримасами, заливистым серебряным смехом и этим изумленным, широко распахнутым взглядом удивлённых глаз. Много раз убеждался, как с ее появлением на сцене возникало ощущение непонятной, необъяснимой нервной вибрации. Все в промельк, все в проброс. Каждая фраза обрывается на полуслове, каждый монолог срывается на отчаянный крик, будто вот прямо сейчас у нее остановится сердце. Никаких фиксированных реакций, никаких заготовленных заранее реплик. Пение без нот. Игра без правил. Жизнь «на последнем дыхании» — вот чем было ее присутствие в спектаклях Анатолия Эфроса. Так, как она, играть не умел никто. Хотя Яковлевой многие пытались подражать. Ее манеру легко было пародировать. Но нельзя повторить. Может быть, поэтому в своё время не сложился ее роман с кинематографом. Камера не в состоянии зафиксировать тончайшую игру света и тени, все эти оттенки состояний и настроений. Даже когда ее снимал сам Эфрос, какая-то магия все равно безнадежно исчезала. Камера любит статику и неподвижность. А Яковлева — сама жизнь, которая может быть только здесь и сейчас. И больше никогда! Трагическая хрупкость и мимолетность бытия — это все про неё. «Бой бабочек» — это ее репертуар.
Но она играла Шекспира и Достоевского, Гоголя и Чехова, Уильямса и Мольера. Все главные женские роли русского и западного классического репертуара. Можно сказать, что Ольга Яковлева — последняя аристократка русской сцены. Одна из немногих, кто могла позволить себе не размениваться на второстепенное кино или мелькание в дешевых сериалах.
Всю жизнь у неё было одно божество — Театр. И один режиссёр — Анатолий Эфрос. Их союз – это, конечно, потрясающий театральный роман, который ещё ждёт своего Бергмана или Трюффо. Даже не знаю, кто из нынешних режиссёров мог бы его экранизировать. Когда я думаю о них обоих, то вспоминаю кадры из «Нежной кожи» или «Сцен супружеской жизни». Каждый новый спектакль был его попыткой с ней объясниться. Каждая новая роль как признание ей в любви. Может, поэтому она не переносила, когда он ставил спектакли с другими или на других? Причём не имело значения, кто были эти «другие» мужчины или женщины. «Они не люди», — устало вздыхал Эфрос, когда его спрашивали о его актёрах. Но он верил в режиссерскую страсть («Репетиция- любовь моя!» — так назвалась его первая книга), в свою способность пробуждать жизнь в этих вялых, равнодушных существах, понуро сидящих перед ним с тетрадками своих невыученных ролей.
Были периоды, когда Эфрос охотно приглашал к себе на репетиции посторонних. Наверное, ему казалось, что присутствие публики будет как-то мобилизовать его актеров. Но мне не повезло. Репетировали «Дорогу» по «Мертвым душам», ставшую потом общепризнанной неудачей. Было томительно и скучно. А вот на репетициях «Лета и дым» Уильямса было невероятно интересно. Поначалу Эфрос не хотел меня пускать. Бубнил что-то смущенно, что мол, еще рано, что актеры не готовы, что я могу сбить их настрой… Но потом появилась Ольга Михайловна и распорядилась, чтобы мне разрешили войти в зал. Она любила эти маленькие демонстрации неповиновения. Эфрос покорно кивнул. И как же он был прелестен, когда показывал ей, как надо играть старую деву! Как он все знал про постную чопорность пасторской дочери и ее жалкое жеманство. Как с голоса пытался настроить актеров на уильямсовское тремоло чувств. Но, в конце концов, овладела им только Яковлева. Фактически весь спектакль она потом будет играть сама с собой, без сколько-нибудь равного партнера.
В какой-то момент это станет их главной проблемой. Одиночество Эфроса и Яковлевой вначале в Театре на Малой Бронной, а потом на Таганке. История любит странные рифмы и повторы. На память приходят трагические пары, покидающие или изгнанные из собственных театров: Вс. Мейерхольд и Зинаида Райх, Александр Таиров и Алиса Коонен, Анатолий Эфрос и Ольга Яковлева. И даже в том, что ведущая актриса становилась пусть косвенной и тайной, но все же причиной раскола труппы, тоже было роковое сходство, делавшее эти театральные сюжеты особенно драматичными. Понятно, что скрипка Страдивари может быть только одна, но как быть с остальными инструментами? Как заставить звучать весь оркестр в полную силу?
Эфрос попытался это сделать, когда пришел на Таганку, выбрав для первой и главной своей премьеры пьесу Горького «На дне». Им тогда владела идея хора, какой-то артели, множества падших, ненужных, брошенных жизней, оказавшихся в прямом и переносном смысле на дне, на свалке, на помойке. Яковлева в роли Насти сидела там вместе со всеми, в пустой глазнице выбитого окна, никак и ничем особо не выделяясь. И только когда доходила очередь до ее сцен, было видно, как ее трясёт от ярости и отвращения. Она не хотела прозябать на помойке. Она не хотела становиться «одной из». Она была против прихода Эфроса на Таганку. Знала, что ничего хорошего им там не светит. Но это уже была судьба. И она подчинилась. Как я теперь понимаю, в этом было даже что-то пророческое. Очень скоро вся наша жизнь и весь наш театр, насквозь политизированный, раздираемый склоками, мелочными самолюбиями и непреодолимыми противоречиями, окажется на дне, с которого каждому придется выкарабкиваться поодиночке.
Но Эфрос ничего этого уже не застанет. Он умер на Старый Новый 1987 год. В воспоминаниях у Яковлевой осталось горестное описание, как она забирала его из морга. И эти страшные похороны в Новом здании Таганки, где все мы стояли в одной общей очереди к сцене. Там над его гробом высились декорации «На дне». С черно-белого портрета Эфрос взирал на нас весело и даже как-то благодушно, а за кулисами испуганно притаились актеры Таганки.
«…я знала, что они там, что они там прячутся, — я им крикнула: „Будьте вы прокляты! Волки“.
Читать это и сегодня невыносимо. Но все это было, было…
С тех пор прошла целая жизнь, прожитая достойно, одиноко, как-то очень отдельно. Были хорошие спектакли в академических театрах, и главные роли, и даже национальная премия „Золотая маска“ за одну из них. Уже много лет Ольга Яковлева состоит в труппе Московского Художественного театра им. Чехова. Помню прекрасные „Любовные письма“, которые она „читала“ на пару с Олегом Табаковым. Спектакль-воспоминание, спектакль-постскриптум, спектакль-прощание с их общей молодостью. И даже больше – с целой эпохой, которую, конечно, нельзя представить без ее Джульетты и Нины Заречной, без Арманды и Дездемоны, без Альмы и Тани. Без этого „ха-ха, юморочек!“, которое звенит в нашей театральной памяти и нежно царапает душу.
И, конечно, пока живы те, кто видел „Месяц в деревне“ в Театре на Малой Бронной, они никогда не забудут финал великого спектакля Эфроса. Когда под сверкающую музыку Моцарта из 40-ой симфонии на подмостки выходили рабочие сцены в своих спецовках и начинали деловито разбирать декорацию. Ту самую беседку-карусель, где страдала, металась и умирала от любви Наталья Петровна Ольги Яковлевой. Ей даже будет позволено какое-то время постоять на сцене, чтобы своими глазами увидеть, как рушится на глазах последняя иллюзия, этот ее железный замок, годный теперь только в утиль. А потом у нее из рук осторожно заберут и воздушного змея, который она прижимала груди, — и все, что связывало ее с театром, с любовью, с этим „месяцем в деревне“ исчезнет. Она останется совсем одна на пустой сцене. Наедине с Моцартом и своим прошлым. „Музыка играет так весело… И так хочется знать, зачем живем, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать“.

Оригинал текста — https://www.facebook.com/sergey.nikolaevich.96
Пресса
Между собакой и волком одиночества, Елизавета Авдошина, Независимая газета, 7.04.2024
В МХТ имени Чехова наступило «Жаркое ковидное лето», видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 26.02.2024
Ольге Яковлевой, с любовью, Ольга Скорочкина, Надежда Таршис, Вадим Гаевский, Петербургский театральный журнал, 14.03.2021
Сегодня день рождения и юбилей Ольги Михайловны Яковлевой, Сергей Николаевич, https://www.facebook.com/sergey.nikolaevich.96, 14.03.2021
К юбилею Ольги Яковлевой, видеосюжет телеканала «Культура», 14.03.2021
Ольге Яковлевой. Объяснение с продолжением, Адольф Шапиро, Экран и сцена, 12.03.2021
Ольга Яковлева отмечает юбилей, видеосюжет телеканала «Культура», 14.03.2016
Сказки старой Малой Бронной, Вадим Гаевский, Экран и сцена, 14.03.2016
Актриса Ольга Яковлева отмечает сегодня свой юбилей, Ольга Серегина, Новые известия, 14.03.2016
Ольга Яковлева. Первая скрипка ансамбля, Ольга Егошина, Театральная афиша, 12.03.2016
К юбилею Ольги Яковлевой, телеканал «Культура», 1.03.2016
“Savannah Bay” в МХТ, или задушевный разговор под песни Эдит Пиаф, видеосюжет телеканала «Культура», 14.06.2012
Рената Литвинова закрепила французский шик на русской сцене, Эмилия Деменцова, Комсомольская правда, 13.06.2012
Морская болезнь, Александр Антипов, Ваш досуг, 6.06.2012
Беседа с актрисой Ольгой Яковлевой, Марина Тимашева, радио «Свобода», 29.03.2012
Принцесса Турандот перевоплотилась, видеосюжет телеканала НТВ, 13.06.2011
Юбилей Ольги Яковлевой, телеканал «Культура», 14.03.2011
Ольга Яковлева. День сегодняшний, Юрий Фридштейн, Экран и сцена, № 5, 13.03.2011
Парящая в мастерстве, Мария Хализева, Экран и сцена, 13.03.2011
Ольге Яковлевой слава не нужна, Марина Давыдова, Известия, 11.03.2011
Вечер памяти Беллы Ахмадулиной, видеосюжет телеканала «Культура», 8.02.2011
На краю «Обрыва», Ольга Егошина, Новые известия, 11.05.2010
«Обрыв» стал связью, Алла Шендерова, Коммерсантъ, 5.05.2010
Русские обрывы, Алена Карась, Российская газета, 4.05.2010
Обрыв со ступеньками, Ольга Фукс, Ведомости, 4.05.2010
Заглянуть на дно обрыва, Любовь Лебедина, Трибуна, 28.04.2010
Обрыв любовный и социальный, Елена Ямпольская, Известия, 27.04.2010
В МХТ поставили «Обрыв», видеосюжет программы «Вести», 13.04.2010
Премьера «Обрыва» в МХТ состоится в мае, видеосюжет телеканала «Культура», 12.04.2010
Актриса, играющая играющую актрису, Светлана Полякова, Газета.Ru, 22.02.2008
В театре Табакова отмечают юбилей за юбилеем, Родион Чемонин, Агентство национальных новостей, 5.09.2006
Старомодная трагедия, Наталия Каминская, «Культура», 17.03.2005
Милая моя, взял бы я тебя…, Ольга Фукс, «Вечерняя Москва», 2.03.2005
Преимущества слабости, Александр Соколянский, «Время новостей», 25.02.2005
Состоялась премьера спектакля «Спуск с горы Морган», Марина Перелешина, Радио «Маяк», 24.02.2005
«Последние» станут первыми, Маргарита Львова, Московский комсомолец в Пензе, 16.11.2004
Побег из «Знаков зодиака», Мария Хализева, Вечерний клуб, 13.03.2003
Могу лететь? - Лети!, Елена Гинцберг, dell’APT, 1.10.2001
Одной звезды я повторяю имя, Юрий Фридштейн, Литературная газета, 19.09.2001
Обман зрения на премьере, Даль Орлов, Век, 14.09.2001
Я — комедиант. Ничтожная роль?, Наталия Каминская, Культура, 13.09.2001
Кабала во МХАТе, Ольга Галахова, Русский журнал, 11.09.2001
Красота с двумя антрактами, Алексей Филиппов, Известия, 10.09.2001
«ПОСЛЕДНИЕ» — ОПИСАНИЕ АГОНИИ ЕЛЬЦИНСКОЙ РОССИИ, Андрес Лаасик, Ээсти пяевалехт, 26.10.2000
Львы зимой, Наталия Каминская, Культура, 21.09.2000
Не теряя осанки, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 15.09.2000
Один день из жизни «Табакерки», Елена Ямпольская, Новые Известия, 14.09.2000
Мелисса и Эндрю, Алексей Филиппов, Известия, 14.09.2000
Последние: Великая драма Горького, Марина Благонравова, The Moscow Tribune, 24.04.1995
«Нужно о детях говорить в это страшное время?», Ирина Шведова, Московская Правда, 31.03.1995
ПОСЛЕДНИЕ НЕ СТАНУТ ПЕРВЫМИ, Марина Давыдова, Театральная жизнь, 1995
«Последние»: очень своевременная пьеса, Александр Соколянский, Неделя, 1995
ПОЗДНИЙ РЕАБИЛИТАНС РЕАЛИЗМА, Марина Райкина, Московские новости
Из последних сил, Элина Мосешвили
Отцы и дети, Нина Агишева