Психоанализ русской печкиМарина Шимадина, Коммерсантъ, 19.11.2005 В МХТ имени Чехова сыграли премьеру спектакля «Сияющий город». Пьесу современного ирландского драматурга Конора Макферсона поставила ученица Камы Гинкаса Илзе Рудзите. Рассказывает МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА. В программке указано, что «Сияющий город» — это дипломный спектакль Илзе Рудзите, окончившей в этом году школу-студию МХТ. В таком случае госпоже Рудзите несказанно повезло. Какая еще студентка может похвастаться тем, что делает дипломную работу на сцене главного драматического театра страны да еще с такими актерами, как Андрей Смоляков и Дмитрий Назаров. Правда, за плечами Илзе Рудзите актерский факультет Латвийской музыкальной академии и работа в нескольких латвийских театрах. В Москве она тоже успела проявить себя: была ассистентом Камы Гинкаса на спектакле «Сны изгнания» в ТЮЗе и вместе с Эдуардом Бояковым работала над «Свадебным путешествием» по пьесе Владимира Сорокина для берлинского фестиваля «Русско-немецкие культурные встречи». Так что со стороны Олега Табакова предложение руки и сцены молодому режиссеру было не только щедрым, но и дальновидным шагом: подающих надежды питомцев лучше воспитывать в своих стенах, иначе разлетятся — потом не соберешь. Впрочем, если бы не указание в программке, «Сияющий город» нельзя было бы заподозрить в институтском происхождении. Этот спектакль не уступает по качеству многим постановкам, идущим на Малой сцене МХТ. Он по-прибалтийски сдержан и аккуратен, все по делу, ничего лишнего, словно в стерильной научной лаборатории, где с помощью поблескивающих сталью инструментов скрупулезно исследуются человеческие души. Две половинки лаконичных декораций Андриса Фрейбергса, одного из лучших сценографов Латвии, отражают черты двух главных героев пьесы. Одна из них, строгая офисная стенка красного дерева — это вежливый и непроницаемый, застегнутый на все пуговицы психоаналитик Иан (Андрей Смоляков), а другая, обклеенная веселенькими обоями с какими-то мишками,- его незадачливый пациент Джон, которого мучает призрак погибшей жены. Играющий Джона Дмитрий Назаров, словно большая русская печка, согревает этот холодный спектакль теплом своего актерского обаяния. Даже рассказывая о своих изменах и любовных похождениях, его герой сохраняет непосредственность и живость реакций, больше свойственных подростку, чем солидному господину в дорогом костюме. Слушать его исповедь, больше похожую на дружескую болтовню за бутылкой пива,- одно удовольствие, и зрители благодушно улыбаются, может быть, узнавая в мелких хитростях, надеждах и разочарованиях героя что-то свое. К концу спектакля персонаж Дмитрия Назарова становится знакомым и понятным, как старый приятель, а вот герой Андрея Смолякова так и остается тайной. Прошлое Иана приоткрывается в сцене с женой (Ольга Васильева), которая безуспешно пытается вернуть его в семью. Бывший священник, не верящий больше ни в Бога, ни в черта, решил построить свою новую жизнь на разумных, рациональных началах и подался в психоаналитики. Но в его собственной душе, как выясняется в спектакле, творится такое, что ему самому впору обращаться за медицинской помощью. Мысль о том, что у каждого человека есть свой скелет в шкафу или, по версии Конора Макферсона, свой призрак, мягко говоря, не нова. Все дело в том, как ее подать. Когда драматург в прошлом году сам поставил свою пьесу в лондонском «Роял Корте», английские критики не жалели для спектакля превосходных степеней и признавались, что во время некоторых сцен у них от ужаса шевелились волосы на голове. На спектакле Илзе Рудзите ничего подобного не наблюдалось. Дмитрий Назаров настолько увлекся комической стороной своей роли, что сыграть настоящее горе и страх у него уже не получилось. Так что мучащий его призрак жены превратился в пугало, которое невозможно воспринимать серьезно. Внезапные агрессивные вспышки Андрея Смолякова ошарашивали своей неожиданностью, но так быстро прятались за привычной непроницаемой маской, что заглянуть в темные глубины подсознания его героя зрителям не удавалось. Илзе Рудзите пыталась выделить в пьесе еще один мотив — неспособность человека выразить свои мысли, эмоции и переживания и невозможность понять другого человека (у этого недуга, оказывается, есть свое научное название — алекситемия). Недаром большинство сцен спектакля состоят из длинных монологов, в которых герой Дмитрия Назарова мучительно и косноязычно пытается объяснить, что с ним происходит, а диалоги носят скорее формальный характер. Сам спектакль тоже страдает алекситемией — зрителям не всегда легко понять режиссерскую мысль. Пресса Фрейд отдыхает, Итоги, 28.11.2005 Даже не думайте, Олег Зинцов, Ведомости, 22.11.2005 Все решим с доктором, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 21.11.2005 Психоанализ русской печки, Марина Шимадина, Коммерсантъ, 19.11.2005 | ||
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
