Да-да, нет-нет Оли МухинойКонстантин Александров, dell’APT, 1.10.2001 Оля Мухина в первую очередь вспоминается как автор замечательной пьесы «Таня-Таня» уже много лет с неизменным успехом идущей в театре Петра Фоменко. С этими повторяющимися словами свыкаешься, благо что такие сцепочки разбрасываются ею по тексту и проступают забавным бормотанием, простодушностью, романтикой, удивительной и очень простой (или непростой) историей о любви и счастливо распахнутыми глазами. Оттого и эту пьесу хочется назвать «Ю-Ю». Почему бы и нет? Кстати, Евгений Каменькович — сам «выходец из Фоменок» — уже ставил эту пьесу — несколько лет назад Полина Агуреева выходила на сцену студенческого театра ГИТИС в роли Пироговой вместе со своими сокурсниками. То есть для режиссера это своеобразный ремейк, с которым он пришел во МХАТ, принявшийся постепенно обновлять свой репертуар. Спектакль «Ю» на малой сцене стал второй премьерой сезона, и, хотя в спектакле можно найти изрядное количество шероховатостей как по части актерской игры, так и по части режиссуры, он наверняка понравится зрителям. Потому что это еще одна простая (непростая) чудесная история о любви, происходящая в нашей славной, родной столице. Потому что текст порхает, а герои близки и приятны — они наши соседи, а мы — их (сцена-то маленькая, сидим рядом — они на балконе, мы так, как бы на жердочках). Хорошо. Вообще пьеса чрезвычайно напоминает собой «Таню-Таню» и по языку (что вовсе не странно, а очень даже понятно и приветствуется), и по структуре (тут они практически близнецы) — лишь персонажей больше, оттого и узелков больше, а пауз меньше и огрехи актерские меньше замечаются, поскольку спешащим действием скрадываются. Поколений больше, да и живут не на окраине вроде и не сейчас вроде. Впрочем, может быть и сейчас, а скоре всего именно сейчас — то есть вот ТУТ и ТЕПЕРЬ, когда идет спектакль, поскольку время у пьесы свое и пространство свое и оттого хорошо зрителям и приятно — вроде оно и правда все, а с другой стороны — сказка, а сказка — это ведь для детей, чтобы приятно им было и чтобы спалось хорошо и потому становятся зрители детьми и радуются, а после спектакля идут домой, унося каждый свой маленький кусочек счастья и спать им потом хорошо. В общем, удачно все это Табаков придумал — и чтобы Каменьковича пригласить (после неудачных, по-моему, «Любовных писем» и халтурной, по отзывам иных, постановки в театре Эстрады), и чтобы Олю Мухину поставить, и чтобы Александр Боровский им помог (простенько так все, темненько, без яркости и претензий, по домашнему, можно сказать — ничто не отвлекает, все для актеров: балкон, за дверью балконной — комната какая-то, там что-то стоит, стол со скатерочкой, лампа — жилое помещение), и чтобы музыку им подобрал хоть и Василий, но все же Немирович-Данченко, и чтобы Гоша Куценко песенку придумал милую такую, приятную, и чтобы актеров отовсюду понабрать и стар, и млад, и получился бы ансамбль, как на лестничной клетке — тут вам и народные — Краснов с Барнет, да Любшин, любимый многими, в качестве третьего для геометрической фигуры любовного порядка, тут и МХАТовская же Женя Добровольская, с которой, в общем, все и начинается по сюжету, и приглашенный специально из Табакерки Александр Мохов, находящий очень трогательный портрет для своего персонажа, и взятая из собственной Школы-студии Дарья Мороз, прекрасно справляющаяся с ролью юной блондинки (ноги да улыбка до ушей), и Максим Виторган, который хоть поначалу и стоит как истукан, будто не понимает, куда попал и что делать надо, но потом ничего — находит свое место, и Луиза Хуснутдинова, очень правильно на роль выбранная и очень к ней подходящая, и Егор Бероев — главный по сюжету соблазнитель и дурачок, в фас очень напоминающий испанского актера по фамилии Бандерас, и Николай Исаков, зачем-то пытающийся играть, что вредно, но ничего — все ведь еще можно исправить, объяснить, и в конечном счете даже местами раздражающие старушки — и те кстати; ну и «Ю» — это ведь то ли «Вы», то ли «ты» — как Вам (тебе) будет угодно, ведь главное-то все равно результат, общий итог, а он, даже учитывая немалое количество сцен угловатых, неловких, не плавно друг в друга переходящих, скорее положительный, потому что общие впечатления, финалом оставляемые, довольно приятные, а что не все получилось, и что с некоторыми глупостями зрителю приходится свыкаться, чтобы принять (тут и старушки пресловутые, и полеты поначалу нелепые), то это исправимо. Нужно лишь: знаете, нужно лишь, чтобы и актеры вместо работы профессиональной, которая зачастую сквозит и которая для пьесы этой не подходит совершенно, нужно чтобы все они чувствовали себя счастливыми. Вот чего не хватает для того, чтобы спектакль полетел, по-настоящему шагнул за балкон — чуть больше счастья в сердцах и легкости. Тогда-то все и получится — примеры есть, я о них уже говорил. Пресса Оля Мухина и ее «Ю», Марина Мурзина, АиФ Москва, 3.10.2001 Братская могила, Антон Красовский, Независимая газета, 2.10.2001 Да-да, нет-нет Оли Мухиной, Константин Александров, dell’APT, 1.10.2001 Москва слезам не верит, Юрий Алесин, www.MoscowOut.ru, 1.10.2001 «Ю» Ольги Мухиной во МХАТе им. Чехова, Джон Фридман, “Moscow Times”, 27.09.2001 Чай, кофе, потанцуем, Антон Красовский, Независимая газета, 27.09.2001 Улеты во сне и наяву, Ирина Алпатова, Культура, 27.09.2001 Молодая кровь, Григорий Заславский, Русский журнал, 26.09.2001 А у нас в квартире газ, Марина Давыдова, Время Новостей, 25.09.2001 Разбиваются сердца под воздействием винца, Марина Райкина, Московский комсомолец, 25.09.2001 Из жизни шпрот, Алексей Филиппов, Известия, 24.09.2001 Осколки разбитого вдребезги, Елена Дьякова, Газета.Ru, 22.09.2001 Куда летим, командир?, Глеб Ситковский, Вечерний клуб, 21.09.2001 Время Ю, Ирина Корнеева, Время МН, 20.09.2001 Станислав Любшин: Моя судьба — Чехов и Володин, Юлия Кантор, Известия, 16.09.2001 | ||
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ — КОНСТАНТИН ХАБЕНСКИЙ
