10 лет без Романа Козака

Ровно десять лет прошло с того дня, как ушел Роман Козак, а мы до сих пор не можем примириться с этой утратой.
С Художественным театром Козак был связан кровными узами, которые никогда не прерывались, даже когда он возглавил Театр имени Пушкина. Он учился в Школе-студии на курсе Олега Ефремова, сразу после окончания в 1983 году был приглашен Ефремовым преподавать и в тот же год вошел в труппу МХАТа. 
Тогда же, в середине 1980-х, Козак и его компания – Дмитрий Брусникин, Александр Феклистов, Игорь Золотовицкий, Михаил Мокеев, Сергей Земцов – стали известны театральной Москве. Публика ломилась в крошечный зал театра-студии «Человек», где Козак и Феклистов играли спектакль Михаила Мокеева «Эмигранты» по пьесе Мрожека. Чуть позже Козак поставил «Чинзано» Петрушевской и «Елизавету Бам на елке у Ивановых» по Хармсу и Введенскому. Это было открытие целого мира запрещенной прежде драматургии, разговор об извечном абсурде жизни.
В «Эмигрантах» герой Козака рассуждал о том, что значит ощущать себя рабом. А этим людям, чья молодость пришлась на время обновления и надежд, чувство несвободы, кажется, было вообще не знакомо. Они были талантливы, дружны, они дерзали, творили для себя и для публики новый театр. В 1990-м Козак с друзьями основали Пятую студию МХАТ. Название отсылало к знаменитым студиям, которые возникали при Художественном театре в первых десятилетиях ХХ века, подчеркивало связь с альма матер, присягало на поиск нового театрального языка. И они его искали – выбрав для этого сложнейший поэтический текст: «Маскарад» Лермонтова.
Во МХАТе Роман Козак играл Шервинского, Моцарта, Треплева. Однажды на репетицию «Чайки», когда Андрей Мягков вводил Козака на роль Треплева, а Елену Майорову – на роль Нины, пришел Ефремов. Посмотрел, а потом сказал: «Ребята, не забывайте только, что вы люди». Эту фразу Роман Ефимович вспоминал в своих интервью как нечто гениально простое и очень важное. Он ведь так и жил: ставил спектакли про людей и для людей, была ли это гоголевская «Женитьба» или «Любовь в Крыму» Мрожека. И оставался человеком во всем – в руководстве театром, в режиссуре, в педагогике.
Его уход для многих и многих стал глубокой личной потерей. Роман Ефимович, мы вас помним и очень любим.