160 лет со дня рождения Константина Станиславского

Сегодня у нас большой праздник – исполнилось 160 лет со дня рождения Константина Сергеевича Станиславского (1863 – 1938). Одного из создателей Художественного театра, великого актера и режиссера, чья система работы актера над собой повлияла на весь мировой театр.
Говорят, что знаменитый драматург Джордж Бернард Шоу, впервые увидев Станиславского, воскликнул: «Вот самый красивый человек на нашей земле!»
В мемуарах тех, кому посчастливилось лично знать Константина Сергеевича, почти всегда есть этот момент – знакомство как миг потрясения, будто у человека во время первой встречи перехватывает дыхание. От ощущения красоты – и внешней, и внутренней. От понимания высокого строя души. От ауры гения. 
Софья Гиацинтова: «Станиславский поразил меня сразу и навсегда. Его внешность была точно придумана, такой второй не сыщешь: огромный рост — и грациозная пластика, демонические брови — и ясные глаза, свирепый взгляд — и простодушная улыбка. А все вместе — немыслимая гармония, красота, сила, артистизм, удар по сердцу и воображению. Он, ослепив меня при первой встрече, на всю жизнь так и остался — солнцем и грозой».
Серафима Бирман: «Станиславский — самое радостное и торжественное, что я встретила в мире сцены: он был человеком во всем значении этого слова».
Всеволод Вербицкий: «Что-то львиное, что-то орлиное, вообще царственное было в его величественной фигуре, в его гордо откинутой седой голове с черными бровями, из-под которых сверкали его вдохновенные глаза. Но бывал он и другим, приветливым и простым. Когда перед вступительным экзаменом в Художественный театр он подходил к экзаменующимся, близким к обмороку от страха перед предстоящим испытанием, и с ласковой, доброй улыбкой, с каждым здороваясь за руку, говорил им несколько успокоительных, ободряющих слов, у всех на душе становилось светло и радостно, и не было человека, который бы с этой первой минуты не влюбился в него однажды, вечно и навсегда».
Это безграничное восхищение окружающих со временем сослужило Константину Сергеевичу не лучшую службу. В 1930-е годы, когда МХАТ занял высшую ступень иерархии в советском театральном мире, на Станиславского, по выражению Владимира Маяковского, «навели хрестоматийный глянец». Так что учение его, превратившееся в единственную официально признанную доктрину, стало во многом восприниматься как нечто неживое.
Неслучайно режиссер Анатолий Эфрос в 1956 году назвал свою программную статью, в которой призывал обратиться к подлинному наследию создателя МХТ, «Бедный Станиславский». Понадобилась оттепель, чтобы на систему К. С. посмотрели другими глазами, чтобы она пережила второе рождение на подмостках отечественного театра.