95 лет со дня рождения Владимира Кашпура

Сегодня, 26 октября, 95 лет со дня рождения народного артиста России Владимира Кашпура (1926 – 2009). Военный летчик, в театр он пришел вовсе не мальчишкой – в 25. А в 30 поступил в Школу-студию МХАТ, потянувшись в Москву вслед за своим товарищем по Владимирскому драмтеатру Евгением Евстигнеевым. В Художественном театре прошла почти вся его профессиональная жизнь – Владимир Терентьевич выходил на эту сцену на протяжении 48-ми лет.
Когда МХАТ готовился отмечать столетний юбилей, Владимир Кашпур дал интервью газете «Театральный курьер». И сказал в нем очень точные слова: большие актеры неповторимы как отпечатки пальцев. Сегодня, в день рождения замечательного артиста, мы предлагаем вам прочесть это интервью, которое 23 года назад взяла шеф-редактор Медиацентра МХТ имени А. П. Чехова Нина Суслович. Тем более что в интернете его не найдешь: этот давний экземпляр газеты сегодня хранится разве что в Научной библиотеке СТД. Вслушайтесь в неповторимый голос Владимира Кашпура.


Хроника пикирующего бомбардировщика
Автор: Нина Суслович
Опубликовано в газете «Театральный курьер», № 5, 1998

Для актерской славы кино важнее, чем театр. Именно кинематограф формирует имидж актера, и массовое сознание легко отождествляет художественный образ и личность человека, этот образ создавшего.
Для самого актера важнее театр. Театр – это разрушение кинолегенд, преодоление стереотипов, вечное движение, совсем не обязательно предполагающее результат – «Стоп! Снято!». Театр открывает в популярных кинознакомцах глубину совсем иного рода.
Владимиру Кашпуру известность принес кинематограф, востребовав в конце 50-х вполне определенных типаж актера. Солдат, защитник Отечества, рабочий, простой советский человек, народный русский характер – мал, да удал. Десятки фильмов, среди них выдающиеся – «Баллада о солдате», например. Кашпуру повезло, он застал золотой век нашего кино.
Театр принес артисту меньшую популярность, но дал возможность раскрыться совершенно неведомому для массового зрителя творческому потенциалу. В лучших своих работах Кашпур предстает неожиданным, многоплановым, психологичным. Он не чуждается острой характерности, гротеска. Он играл у Ефремова, Додина, Гинкаса. В очень спорном для меня спектакле МХАТ «Преступление и наказание» его Мармеладов бесспорен (спектакль «Преступление и наказание» был поставлен в 1996 году Виктором Сергачевым – прим. Медиацентр МХТ). В период безвременья, когда о сегодняшнем дне еще не написано пьесы, считает Кашпур, русская классика – единственный выход для артиста. Мне показалось, он по-настоящему «болен» Достоевским, так часто во время нашего разговора Кашпур возвращался к «униженному и оскорбленному» Мармеладову.

– Владимир Терентьевич, за многие десятилетия работы вы вполне отдали дань пресловутому соцреализму. И в театре, но особенно в кино. Ваши герои – правильные, замечательные советские люди, они трудились, воевали, не рефлексировали и, в общем, знали зачем живут. Времена изменились. Былой пафос оказался ложным. Это так или не так?
– Когда я играл, то играл живого человека, а не социальную схему. Всегда. И если человек защищает свою страну – он прежде всего защищает свой дом. При любом строе. Если он честен, то честен одинаково во все времена. Как и бесчестен. Я работал с Павлом Чухраем, Герасимовым, Швейцером. О чем их фильмы? О строе? О жизни, о нашем житье-бытье, о России и испытаниях.

– Многие люди вашего поколения сегодня испытывают обиду – ведь прошлое, которому столько отдали, оказалось перечеркнуто. У вас нет обиды за себя, за своих героев?
– Трудные вы вопросы задаете… Нет, обиды нет. Глупо обижаться на новые времена и поколения. Главное заниматься своим делом. Я всегда очень много работал. И сейчас много работаю. Кто-то из наших педагогов в Школе-студии говорил: «Отрицать то или иное поколение – значит потерять ощущение времени».

– Я знаю, что вы поступили в Школу-студию МХАТ уже профессиональным артистом. Приехали из Владимирского театра. А что было до Владимира?
– До Владимира была война. После восьмого класса я записался в отряд добровольцев. Попал в авиационную школу в Красноярске. Когда я ее окончил, то и война закончилась. Но еще семь лет, уже в мирное время, я летал на пикирующем бомбардировщике. Очень много было ночных заданий, стало портиться зрение. Я перешел на работу в штаб. Но это было не по мне. Я демобилизовался. И решил стать актером. (читать далее)

*Со смартфонов статья доступна в полной, не мобильной, версии сайта.