Режиссёр Мари-Луиз Бишофберже о спектакле «Шага»
«Шага» началась для меня с приглашения Министерства культуры Франции поехать в Москву и принять участие в международном проекте Художественного театра «Французский театр. Впервые на русском». Мне было предложено несколько интересных пьес и среди них — «Шага», а поскольку я уже работала с произведениями Маргерит Дюрас, то подумала, что было бы интересно и важно поставить здесь именно её пьесу. Ведь Дюрас — не только знаменитая писательница, но и очень значимая для Франции личность. Её тексты увлекательны, но это не пустая забава, не развлечение. Её семья была разорена, она знала, что такое изгнание, её муж пережил Освенцим… Жизненный опыт привёл её к тому, что она вставала на защиту тех, кого отторгало общество. Дюрас пыталась понять даже убийц и защищала женщин, осуждённых за преступления.
Герои пьесы «Шага» — тоже изгои, обитатели сумасшедшего дома. Это люди на грани — они кажутся нормальными, но через их наваждения проявляется безумие. Это театр абсурда, где, с одной стороны, всё взаимосвязано — разные темы, разные игры, герои заражаются друг от друга, возникает химическая реакция, но с другой стороны, нащупать связующую всё это нить довольно непросто. Можно было, конечно, подойти к этому тексту формально, но мне очень не хотелось лишать пьесу Дюрас её своеобразия. У неё был невероятный дар наблюдения за людьми и было бы обидно не воспользоваться этим. Тем более, когда есть возможность делать спектакль с такими потрясающими актёрами.
Распределение ролей, предложенное театром, оказалось восхитительным. Уже в первую нашу встречу мы нашли общий язык и определили направление — куда нам двигаться и как вместе развивать эту историю. Очень интересно было работать со столь различными актерами: с одной стороны — Ксения Лаврова-Глинка и Игорь Хрипунов — артисты, имеющие серьёзное театральное образование и сценический опыт, с другой стороны — киноактриса Рената Литвинова. Но и у неё есть инстинкт сцены, театра. Инстинкт, понимание, чувство ритма, невероятное вдохновение и талант. Поэтому я не делала различия между ними. Эти люди обладают прекрасной актёрской техникой и насколько быстры в своих реакциях, у них столько предложений и интереса, целая палитра красок… Возможно, благодаря тому, что МХТ — репертуарный театр с очень разными по стилю спектаклями. Это артисты, которые могут моментально слиться с персонажем, впустить персонаж в себя, жить с ним. Во Франции всё совершенно по-другому, там важнее всего слово, текст, который произносит актёр. Это другой стиль игры, хотя, поискав, там тоже можно найти этот тонкий психологизм, игру «из себя», которую практикуют русские артисты, но подход изначально другой.
Этот проект оказался для меня и испытанием, и удачей. Публика скажет нам — получился спектакль или нет, но процесс работы был для меня и важным, и чрезвычайно интересным, и даже символичным. Ведь «шага» — непонятный, несуществующий язык, а я в России — тоже в каком-то смысле «шага».
Герои пьесы «Шага» — тоже изгои, обитатели сумасшедшего дома. Это люди на грани — они кажутся нормальными, но через их наваждения проявляется безумие. Это театр абсурда, где, с одной стороны, всё взаимосвязано — разные темы, разные игры, герои заражаются друг от друга, возникает химическая реакция, но с другой стороны, нащупать связующую всё это нить довольно непросто. Можно было, конечно, подойти к этому тексту формально, но мне очень не хотелось лишать пьесу Дюрас её своеобразия. У неё был невероятный дар наблюдения за людьми и было бы обидно не воспользоваться этим. Тем более, когда есть возможность делать спектакль с такими потрясающими актёрами.
Распределение ролей, предложенное театром, оказалось восхитительным. Уже в первую нашу встречу мы нашли общий язык и определили направление — куда нам двигаться и как вместе развивать эту историю. Очень интересно было работать со столь различными актерами: с одной стороны — Ксения Лаврова-Глинка и Игорь Хрипунов — артисты, имеющие серьёзное театральное образование и сценический опыт, с другой стороны — киноактриса Рената Литвинова. Но и у неё есть инстинкт сцены, театра. Инстинкт, понимание, чувство ритма, невероятное вдохновение и талант. Поэтому я не делала различия между ними. Эти люди обладают прекрасной актёрской техникой и насколько быстры в своих реакциях, у них столько предложений и интереса, целая палитра красок… Возможно, благодаря тому, что МХТ — репертуарный театр с очень разными по стилю спектаклями. Это артисты, которые могут моментально слиться с персонажем, впустить персонаж в себя, жить с ним. Во Франции всё совершенно по-другому, там важнее всего слово, текст, который произносит актёр. Это другой стиль игры, хотя, поискав, там тоже можно найти этот тонкий психологизм, игру «из себя», которую практикуют русские артисты, но подход изначально другой.
Этот проект оказался для меня и испытанием, и удачей. Публика скажет нам — получился спектакль или нет, но процесс работы был для меня и важным, и чрезвычайно интересным, и даже символичным. Ведь «шага» — непонятный, несуществующий язык, а я в России — тоже в каком-то смысле «шага».