Юбилей Игоря Александрова

Сегодня исполнилось 85 лет Игорю Абрамовичу Александрову — главному фотографу Московского Художественного театра. Он пришёл во МХАТ в 1958 году и вслед за М. А. Сахаровым и А. А. Горнштейном стал его фотолетописцем.
21 апреля в Зелёном фойе театра была открыта выставка, подготовленная Музеем МХАТ к юбилею Игоря Александрова, — «Тепло кулис родного дома».

Игорь Александров: «Я попал во МХАТ после армии: 5 лет воевал в Корее, в 1955-м вернулся в Москву, искал работу и совершенно случайно оказался в фотолаборатории Всероссийского Театрального общества – учился печатать фотографии, оформлять выставки. А потом мне предложили место лаборанта-печатника во МХАТе. Некоторое время печатал снимки Адольфа Горнштейна, но в 1959 году Адольф Адольфович неожиданно умер, и руководство предложило мне занять его место. Фотографировать я не умел, пошёл учиться в Школу журналиста, но после двух занятий понял, что надо либо серьёзно учиться, либо серьёзно работать – совмещать никак не получалось. И я решил взять фотоаппарат и учиться самостоятельно. Я просто ходил по театру и снимал всё, что мне было интересно, снимал всё вокруг. Проходку актёров по сцене, потом проходку по коридору за кулисами. Назову по имени-отчеству, ко мне группка актёров обернётся, я нажимаю на спуск. Кадры получались не постановочными, живыми. Так и снимал всё вокруг более 50 лет. Стал сотрудничать с театральными журналами, другими театрами, узнал многих артистов… В профессии театрального фотографа главное – любовь к актёрам, хорошие личные отношения. Со многими актёрами и режиссёрами мы дружили семьями, в гости друг к другу ходили. Встретишь за кулисами, расспросишь – как дела, что дома, что слышно, как собака. И вот уже новые фотографии получились…
Я успел застать во МХАТе „мастодонтов“, как я их называю. Они были потрясающие – второе мхатовское поколение. Ангелина Иосифовна Степанова, Алла Константиновна Тарасова, Ольга Николаевна Андровская, Клавдия Николаевна Еланская… Не перечесть. Тридцать три Народных артиста СССР. Алексей Николаевич Грибов, Анатолий Петрович Кторов, Борис Николаевич Ливанов, Борис Яковлевич Петкер, Василий Александрович Орлов – я их всех помню по имени-отчеству. О них нельзя судить по сегодняшним меркам – всё меняется, включая манеру игры. Если мы посмотрим сейчас немое кино или просто очень старые киноленты, многое покажется нам слишком наигранным. Но я пришел в театр, ничего не зная о нём и не испытывая к нему никаких чувств, а они меня воспитали и заставили полюбить это искусство – своими перевоплощениями на сцене. И то, какими они были в жизни – воспитывало меня.
Говорить о том, что вчера было лучше – глупо. Когда я пришел во МХАТ, Фёдор Николаевич Михальский сказал: „Вы появились в очень неудачное время. МХАТ уже не тот“. Это было в 1958 году. Когда пришел Ефремов, он привнёс очень свежую струю в достаточно сложную на тот момент атмосферу. Он привёл тогда с собой Вертинскую, Калягина, Евстигнеева, Мягкова, Лаврову… Потом опять всё стало сходить на нет – артисты стали уходить в другие театры, в кино, из жизни… Наверное, это закономерность, что-то из высших материй. С приходом Табакова начался новый подъём. И сейчас у нас есть настоящие актёры. Все повторится, и когда-нибудь кто-нибудь будет рассказывать легенды о нынешнем дне. Мне повезло попасть в театр в такое время и провести здесь столько лет, что мне близки все – и сегодняшний актёр, и вчерашний. 
Театральный фотограф – это человек, который ходит с фотоаппаратом по театру, снимает его жизнь: общение, споры, показ макета, репетиции, прогоны, спектакли, праздники, горести… Всё это должно быть зафиксировано, нужно снимать отовсюду – с колосников, с рампы, из кулис, из зала. Да, конечно, обязательно должны быть рекламные фотографии – красиво, динамично, заманчиво, но реклама не главное. Главное – запечатление живого спектакля. Снимать нужно так, чтобы люди, не видевшие спектакль, смогли бы через 10-20 лет понять по фотографиям – что это было такое, о чём это было…
Сейчас я хожу по театру без фотоаппарата, но на спектакли без него по-прежнему не являюсь. Это нонсенс. Все полвека моей работы здесь у меня есть свое законное место в зале – приставной стул в середине первого ряда. Если спектакль хороший, я ничего не помню и не знаю – смотрю его через объектив, снимаю, как сумасшедший. Если спектакль скучный, то иногда поднимаю фотоаппарат с мыслью: наверное, надо щелкнуть… Смотреть спектакль без фотоаппарата мне не интересно. А вдруг будет хороший кадр? Вот был у нас спектакль „Соло для часов с боем“, который начинал ставить Анатолий Васильев, а заканчивал Олег Ефремов – последний спектакль Ольги Андровской, она на нем умирала, и стариков – Грибова, Станицына, Яншина, Прудкина… Это был потрясающий спектакль и сыграли его сотни раз. Я снимал его репетиции, премьеру, всю его жизнь – от и до…
Всё меняется, но интерес не иссякает. Другое дело, что меньше стало друзей, они уходят – в силу возраста и других причин. А молодые ребята спешат, они живут на бегу – у них телевидение, киносъемки… У них нет времени общаться так, как удавалось в свое время нам. И в этом отношении мне очень жаль их…
Художественный театр – мой родной дом. Это любовь, и страсть, и ревность… Сейчас время конкуренции, а в нашей профессии её быть не должно. Мешает мысль, что кто-то сделает лучший кадр. Поэтому в какой-то момент я ушёл из театра в Музей МХАТ – разбирать свои архивы, составлять альбомы. Ушёл сам. Потому что, если бы меня ушли, я бы умер. Ушёл. Но при этом и остался. Потому что уйти отсюда невозможно».