Академический минимум

Знаете, какие русские драматурги сейчас самые популярные в мире? На первом месте Антон Павлович Чехов, тут и гадать ни к чему. На втором — авторы вот такого пятнадцатиминутного монолога из нового спектакля чеховского МХТ: «Вы откуда, на х?, прилетели сюда?! Я, сколько жил, никак не думал, что в такое е?натство попаду! Вы откуда все прилетели; вы же, я не знаю, в тех же школах учились, у тех же учителей; у тебя же, б?, родители — почти мои ровесники, на х?! Как ты-то получился, из чего?! Вы все?!» Если кто впервые читает эту рубрику, где о них рассказывалось столько раз, сколько они давали поводов, позвольте представить — братья Пресняковы, Олег и Владимир. В Екатеринбурге у Пресняковых был собственный театр — имени Кристины Орбакайте. Они филологи и до последнего времени преподавали в университете. Вели на радио программу «Лучше нету того свету». Хулиганили на местном телевидении. И русскими их можно назвать с натяжкой: они наполовину персы, и я сама была свидетелем, как в Москве милиция проверяла у них на улице документы. В офисе «Золотой маски», в которой участвовали две их пьесы — «Терроризм» в постановке Кирилла Серебренникова и «Пленные духи» Владимира Агеева, — Пресняковым выписали специальную бумажку для милиции: мол, это известные драматурги, участники национального фестиваля. А лондонские агенты Пресняковых подсчитали, что сейчас на земле каждый день где-нибудь играют их пьесы, причем чаще всего — тот самый «Терроризм», мхатовская премьера которого совпала с захватом заложников в Центре на Дубровке. Только речь в нем не о захватах заложников и взрывах шахидов, а о ежедневном, обыденном, скрытом от глаз окружающих и нарастающем, как цепная реакция, насилии. Оно начинается с выброшенной из окна старой собаки, оно во дворе, в постели между любовниками, в офисе, в команде пожарных, так что грохнуть может всюду и в любой момент. Серебренников ввел в спектакль безмолвный персонаж — курчавого тощего мальчика, взиравшего на все с немым изумлением и однажды взвывшего по-собачьи. Откуда этот мальчик взялся — бог весть, но возможно, из другой пьесы Пресняковых, ходившей в ту пору в виде отрывков. Теперь по этой пьесе поставлен отшлифованный до блеска и уморительно смешной спектакль Кирилла Серебренникова — первая премьера нынешнего мхатовского сезона. В сентябре, к слову, МХАТ потерял букву «А» и теперь называется, как в первые годы существования, МХТ, Московский художественный театр. Это вовсе не означает, что он более не является академическим, просто он становится все менее академичным.

«Изображая жертву» — так называется пьеса, главный герой которой, молодой человек с бесполым именем Валя, зарабатывает на жизнь участием в следственных экспериментах. По словам Вали, его занятие — вроде прививки: «Смерти? Я боюсь умереть, поэтому прививаюсь? Я изображаю потерпевших? да? чтобы самому избежать?» Но главное следствие Валя производит у себя дома: мать водит шашни с братом его отца, умершего в результате отравления. Мол-де, Валя не просто Валя, а чистый принц датский. И это не первый случай, когда Пресняковы в пьесе излагают старинные сюжеты в формате новейшей истории. «Пленные духи», к примеру, рассказывали о менаж-а-труа между Белым, Блоком и Менделеевой. И дело там не сводилось к сочинению литературного анекдота, хотя смешно это было до колик. Филологи Пресняковы манипулируют штампами массового сознания, современными фобиями, языком сегодняшней улицы, и если искать голос, что слышней всего в их пьесах, то это голос городского дурачка. Ближайшая премьера в театре Олега Табакова — их пьеса по мотивам Л. Толстого в постановке петербуржца Юрия Бутусова. Спектакль, заметьте, называется «Воскресение. Супер».