Константин Хабенский: Мое амплуа — комическая старуха

…по Тверской быстрым шагом шел обычный и ничем не примечательный на первый взгляд человек. Но девушки почему-то оборачивались ему вслед, а милиционеры улыбались. Скажите, вам часто улыбаются сотрудники милиции?
А человек свернул с Тверской в Камергерский переулок и как ни в чем не бывало вошел во МХАТ через служебный вход.
«Плахов?» — прошептал один прохожий другому. «Хабенский» — отозвался, словно на пароль, его спутник. 

Питерский актер Константин Хабенский, который больше известен москвичам по сериалу «Убойная сила», оказался в Камергерском переулке не случайно. Он репетирует роль Зилова в новой постановке МХАТа им. Чехова «Утиная охота». Мы встретились с артистом незадолго до начала репетиции. Он только что приехал из Питера, а вечером уезжал обратно. Актер выглядел уставшим и, отвечая на вопросы, был предельно лаконичным. Невольно подумалось,что Хабенский мог бы служить в разведке. А он играет в кино. И в театре.

       — Театральная история знает несколько постановок «Утиной охоты» (с Владимиром Андреевым, Михаилом Ефремовым в главной роли). Есть фильм «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем. Чье исполнение роли Зилова вам ближе?

       — Театральных постановок я не видел. К творчеству Олега Даля (включая роль Зилова, разумеется) я отношусь с глубоким уважением. Что касается «Утиной охоты», которую репетируем мы? Есть люди, которые, не сделав еще ничего, любят много и красиво говорить о намерениях, о том, каким будет спектакль. Потом приходишь на премьеру и понимаешь, что все это чушь собачья. Полная нестыковка того, о чем говорилось заранее, и того, что происходит на сцене. Пьеса «Утиная охота» настолько хороша, мощна и неприступна, что заниматься саморекламой в данном случае нет никакой необходимости. Когда альпинист забирается на высокую гору, он не рассказывает, как именно он это сделает. Для него главное — добраться до вершины. У нас, по-моему, похожая ситуация. 

       — Кем Вы хотели стать в детстве?

       — Кем все дети хотели быть — моряком, космонавтом. В кого играли, тем и хотели быть. Играли в моряков, партизан, разведчиков, снайперов, в детей подземелья играли. Какое-то время мне хотелось быть отшельником.

       — Вы чуть не стали авиаконструктором. Это было желание родителей?

       — Это было мое желание. Мне надоело учиться в школе, я мечтал пересесть со школьной парты на студенческую скамью. Поэтому после восьмого класса поступил в техникум авиационного приборостроения. Проучился три года, потом понял, что это не мое, и ушел оттуда.

       — Для того чтобы осознать, что это не Ваше, потребовалось целых три года?

       — Да. Я думаю, что первые зачатки актерской натуры тут и проявлялись, потому что, прежде чем что-то понять, нужно все понюхать, потрогать руками, ошибиться.

       — До актерской Вы «потрогали» еще несколько специальностей: сторожа, полотера, дворника.

       — Еще я был монтировщиком в театре. Молодой человек, который пышет здоровьем, должен иметь какую-то финансовую независимость, чтобы жить так, как он хочет. Так как я одновременно работал и сторожем, и полотером, и дворником, деньги у меня были.

       — Актеров у Вас в роду не было?

       — У нас инженерная семья. Но тяга к искусству, увлечение театром прослеживается.

       — Однако в театр Вы попали случайно?

       — Думаю, да. Хотя ничего случайного не бывает. Сначала я работал «театральным горошком» — в массовке (это еще называется «люди в черном»), потом поступил в театральный.

       — Были примерным студентом?

       — Не стану утверждать.

       — Учеба давалась легко?

       — Не скажу, что все было просто. В течение четырех лет из пяти у нас было казарменное положение. Мы сутками пропадали в аудитории. Это была армейская школа театрального искусства. Но зато из стен института мы вышли закаленными людьми, которые имели на счету уже около 150 спектаклей. Хотелось много играть, не хотелось стоять в очереди за главной ролью.

       — Некоторое время Вы работали в театре «Сатирикон». Почему не сложился этот «театральный роман»?

       — Я с глубоким уважением отношусь и к Константину Аркадьевичу, и к его театру, но мне было не интересно играть в массовке, а в Питере предложили хорошую роль. И я уехал.

       — Правда ли, что спектакль «Калигула» в питерском «Ленсовете» был поставлен с расчетом на то, что Вы исполните главную роль?

       — Наверное, да. По крайней мере так утверждает Юрий Бутусов, режиссер спектакля.

       — Любите эту роль?

       — Любимая роль — та, которой не перестаешь удивляться, бояться, прорываться в нее, понимать ее, в изучении которой не останавливаешься. Для меня работы в спектаклях «В ожидании Годо», «Калигула». Это роли навырост.

       — Верите ли Вы в театральные приметы? Например, говорят, что, если упал текст с ролью, нужно обязательно на него сесть…

       — Сажусь. И в приметы верю. Но говорить о том, в какие приметы веришь, — плохая примета. И рассказывать что-то заранее о предстоящем спектакле — тоже плохая примета.

       — Когда на сцене случаются какие-то непредвиденные ситуации, как выходите из положения?

       — Всегда по-разному. На спектакле «В ожидании Годо» мы разговариваем с кем-то из зрителей, пытаемся за него отвечать. И вот буквально вчера зритель активно включился в диалог, заговорил, стал излагать свой вариант понимания пьесы (не скажу, что он был глубоким). Пришлось выкручиваться.

       — Какая из киноролей Вам особенно дорога?

       — В кино важно общение с людьми, приобретение интересных знакомств. Для меня это знакомство и работа с Дмитрием Месхиевым. Мне кажется, что роль в фильме «Механическая сюита», которая была для меня новой и интересной, получилась чуть лучше, чем «удовлетворительно», и чуть хуже, чем «хорошо». На четверочку с минусом, скажем так. Сейчас должен выйти фильм Филиппа Янковского «В движении», где я играю журналиста. Тоже, по-моему, роль, за которую не стыдно.

       — Довольно часто журналист в современном кинематографе — это продажная душа, человек без стыда и совести. Ваш герой тоже такой?

       — Мой герой разный, я очень на это надеюсь. Может одновременно плакать и снимать по заказу каких-то обнаженных женщин, говорить в лицо, кто есть кто, и думать в этот момент о маме, о том, как ей тяжело.

       — Говорят, что на роль в фильме «Женская собственность» Вас взяли без кинопроб. Это так?

       — Да. Думаю, что это какой-то интуитивный выбор Дмитрия Месхиева. Я благодарен ему за то, что он когда-то поверил в меня и что сейчас наши совместные творческие поиски продолжаются.

       — Вы довольно строго оцениваете свои работы в кино. Роли в «Механической сюите» поставили скромную четверочку. А сколько баллов получит у Вас Плахов из «Убойной силы»?

       — Я скажу так: стоило сниматься в тридцати с лишним сериях, чтобы дождаться «чеченского» блока — четырех серий о Чечне. «Убойная сила» — это народная криминальная комедия, детский сериал. Люди смотрят, им нравится. Вообще я считаю, что в сериале лучше недоработать, чем переработать. Герои сериала должны быть очень просты, понятны зрителям. Если я стану пыжиться в каждой серии достать Луну, думаю, люди от меня будут просто уставать. Ведь Плахова любят за то, что он такой же, как все.

       — У Вас были замечательные театральные работы, отмеченные «Золотой Маской», хорошие роли в кино. А всенародная любовь и большая слава пришли только после «Убойной силы». Не обидно?

       — К этому нужно относиться как к данности, как к свершившемуся факту. Нужно смотреть правде в глаза: благодаря «Убойной силе» нас стали знать в лицо. А одна из составляющих профессии актера в том и состоит, чтобы тебя знали в лицо. Без этого нельзя. Да, жалко, что самое простое, самое незначительное оказывается популярным и что благодаря этому ты становишься известным. Но ничего страшного в этом нет.

       — Правда ли, что «Чеченский» блок «Убойной силы» снимался в Осетии, в обстановке, максимально приближенной к боевой?

       — Нельзя сказать, что обстановка была приближена к экстремальной. Да, съемки проходили на границе с Ингушетией. Было несколько неприятных моментов: где-то за перевалом сбили наш вертолет, на одном из блок-постов нас попросили не надевать яркие (и особенно красные) вещи. Но мы старались не придавать этому значения и занимались делом. А вообще — красотища! Красивые, добрые, благородные люди, все так хорошо и? Идет война — парадокс.

       — Некоторые серии «Убойной силы» снимались в Америке. Какое впечатление произвела эта страна? Как там работалось?

       — Все говорят, что американская система распределения времени, подготовки, условий для актеров бесподобна. Мне так не показалось. А может быть, мы просто не туда попали. Я думаю, что не было необходимости находиться там три недели, все, что нужно, можно было отснять за неделю. Но, с другой стороны, походил везде, посмотрел. В Лас-Вегас съездили.

       — Понравилось?

       — Это и сказка, и кошмар одновременно. Огромное неоновое пятно в пустыне, которое никогда не гаснет. Уже за эту сказку можно уважительно относиться к американской нации. 

       — В казино, наверное, играли?

       — Что-то поставили, сыграли, выиграли, потом проиграли в два раза больше. Все нормально, все как со всеми.

       — Считается, что самое тяжелое испытание — медные трубы. Вы звездной болезнью уже переболели?

       — Да. Это действительно болезнь, которая ощущается и психологически, и физически. Бывает у всех. Если кто-то говорит, что у него не было звездной болезни, не верьте — он лукавит. Я болел в течение недели. Потом возникали, конечно, какие-то остаточные явления. Слава богу, что рядом со мной друзья, которые периодически напоминают, откуда мы вышли и куда все придем.

       — Если друзья скажут: «Костя, эта роль у тебя не идет», обидитесь?

       — Я пошлю их далеко и буду продолжать работать над ролью.

       — Критики называют Вас то романтическим героем, то характерным актером, а то и «комиком-неврастеником». Как Вы сами определяете свое актерское амплуа?

       — Мы в нашей компании определили мое амплуа как «комическая старуха». В него входит и комик-неврастеник, и романтический герой, и драматический, и трагикомический, и актер театра и кино, и просто хороший человек. Хорошо, что театральные критики навешивают мне разные «ярлыки». Это говорит о том, что я стараюсь работать в различных амплуа, овладеваю разными жанрами.

       — Вы пришли в загс после бурно отмечавшегося дня рождения. Как на это посмотрели Ваши родители?

       — Мои родители предоставляют мне свободу действий, свободу выбора и право исправлять собственные ошибки.

       — Молодая семья Хабенских строится на демократических принципах или по традиционному правилу «мужчина всегда прав»?

       — Пока нет времени выбирать, кто главный. Наши отношения сейчас можно определить как встречи и разлуки.

       — Как жена относится к Вашей популярности?

       — С пониманием. Точно так же, как и любая мудрая женщина. У Вас сигаретки не найдется? (Услышав отрицательный ответ, Константин отправляется на поиски. Вскоре возвращается, уже с сигаретой).

       — Вредные привычки, как видно, имеются.

       — В полном объеме.

       — Какие спиртные напитки предпочитаете?

       — В зависимости от настроения и места это может быть пиво, водка, абсент или виски.

       — Как любите отдыхать?

       — Очень люблю, особенно в последнее время, об этом помечтать: где, а самое главное, когда буду отдыхать. Думаю, что 10 мая я отдохну. Не весь день, разумеется, а полдня. А в августе, надеюсь, уеду куда-нибудь далеко-далеко и надолго-надолго? Думаю, примерно на неделю. Сейчас для меня лучший отдых, о котором я мечтаю, это сон.

       — Вы одновременно репетируете в Москве и играете в Питере?

       — Да. Позавчера я был в Москве, вчера — в Питере, сегодня — в Москве, завтра опять буду в Питере, где я снимаюсь в новом сериале Сергея Снежкина и играю в театре.

       — Это интересные роли и от них жаль отказываться или хочется денег побольше заработать?

       — Мне нравится моя профессия, иногда я получаю от работы удовольствие, временами колоссальное. Вдобавок за это мне еще платят деньги. Это просто здорово.