Милорад Павич: Во время бомбежек НАТО я чистил яблоки
Зинаида Лобанова,
Господин Павич, почему вы так хорошо разбираетесь в мистике?
Очень просто. Я женился на ведьме.
Она летает на метле?
(Пауза.) О! Это слишком нескромный вопрос. (Тут Павич смеется.)
В России вы стали известны после романа «Хазарский словарь». И все решили, что вы не понаслышке знаете разные подробности, о которых пишете.
Стоит написать о хазарах, как тут же все скажут, что ты сам хазар. Нет, я не хазар.
Есть ли ваш двойник в ваших произведениях?
Есть много двойников. Особенно среди женщин.
Почему такая форма романов: словарь, кроссворд, карты Таро?
Человеку свойственно разгадывать загадки и головоломки. Мы разгадываем их на протяжении всей жизни. Я просто применил это к литературе. Хочу, чтобы работал не только я, но и читатель. Это и есть демократический подход. Я пишу очень тяжело. Обычно работаю в постели. За ночь придумываю одну фразу и если до утра ее не забываю, то запишу. И она останется на бумаге. А если забываю, то и ладно.
Вы спускались в подвал во время натовских бомбежек?
У меня в доме нет подвала. Во время бомбежек я стоял в проходе двери, обычно чистил яблоко и раздавал домашним. Позже выяснилось, что стоять нужно было не там. Это во вторую мировую могло спасти. А сейчас какие-то другие бомбы.
Вас называют славянским Борхесом?
Борхес самый внимательный читатель ХХ века. Трудно быть великим писателем в Англии, Франции, у вас, в России. Вас много, и у вас много великих. А нас мало, у нас легко.
Очень просто. Я женился на ведьме.
Она летает на метле?
(Пауза.) О! Это слишком нескромный вопрос. (Тут Павич смеется.)
В России вы стали известны после романа «Хазарский словарь». И все решили, что вы не понаслышке знаете разные подробности, о которых пишете.
Стоит написать о хазарах, как тут же все скажут, что ты сам хазар. Нет, я не хазар.
Есть ли ваш двойник в ваших произведениях?
Есть много двойников. Особенно среди женщин.
Почему такая форма романов: словарь, кроссворд, карты Таро?
Человеку свойственно разгадывать загадки и головоломки. Мы разгадываем их на протяжении всей жизни. Я просто применил это к литературе. Хочу, чтобы работал не только я, но и читатель. Это и есть демократический подход. Я пишу очень тяжело. Обычно работаю в постели. За ночь придумываю одну фразу и если до утра ее не забываю, то запишу. И она останется на бумаге. А если забываю, то и ладно.
Вы спускались в подвал во время натовских бомбежек?
У меня в доме нет подвала. Во время бомбежек я стоял в проходе двери, обычно чистил яблоко и раздавал домашним. Позже выяснилось, что стоять нужно было не там. Это во вторую мировую могло спасти. А сейчас какие-то другие бомбы.
Вас называют славянским Борхесом?
Борхес самый внимательный читатель ХХ века. Трудно быть великим писателем в Англии, Франции, у вас, в России. Вас много, и у вас много великих. А нас мало, у нас легко.