МХАТ промахнулся и попал в коммунистов
Евгения Поливанова,
Сенсационность в новый спектакль МХАТа им. Чехова заложена изначально: лучших артистов театра на три часа запихнули в общественный сортир. Во-первых, потому что «Нули» это пьеса знаменитого чешского драматурга и диссидента Павла Когоута. Во-вторых, в «Нулях» играют лучшие мхатовские актеры: Сергей Юрский, Наталья Тенякова и Татьяна Лаврова. В-третьих, и это самое главное, действие происходит в общественном туалете. Самом центральном в Чехии, расположенном под Вацлавской площадью.
Впервые сортир во всем его кафельном блеске представлен на сцене академического театра (сценография Давида Боровского). Писсуары, краны, толчки, жужжание сливных бачков и звук журчащей воды воспроизведены с барственным реализмом, в котором МХАТ не знает себе равных. Среди этого сантехнического правдоподобия бегают, всплескивают руками и рассказывают драматические судьбы героев целые толпы артистов МХАТа. Многие из них появляются на сцене лишь для того, чтобы справить малую нужду. Другие чтобы к этому процессу добавить несколько претендующих на афористичность реплик, третьи задерживаются подольше. Сергей Юрский, играющий роль сортирного уборщика с 50-летним стажем, сцену практически не покидает.
Кроме половины мхатовской труппы перед сидящими в зрительном зале проходит в сжатом изложении вся история Чехословакии от 1945 года и до конца девяностых. Ход ее сводится к тому, что в туалет то забежит фашист, и его тут же убивают, то зайдет Александр Дубчек после первомайской демонстрации и жмет всем руки, то возникнут советские танкисты, то Вацлав Гавел спрячет здесь документы, то, наконец, явятся рэкетиры, сутенеры и прочие солдаты зарождающегося капитализма.
Драматургически сюжет «Нулей» строится очень прихотливо. Есть герой-резонер, от лица которого ведется общее повествование, есть краткая историческая нарезка, есть судьбы каждого из задержавшихся в общественном сортире и не сумевших адаптироваться к наступившей свободе. На последней стадии сюжет дополнительно разветвляется на драмы, мелодрамы и даже детективы. Особенно эффектна история одной пани (Татьяна Лаврова), которая была бомжихой, потом оказалась графиней, по реституции получила назад свой замок, едва не вышла замуж за брачного афериста (помолвка происходит в том же туалете) и, наконец, несчастная, уехала к детям в Голландию.
И все же «Нули», несмотря на именитость автора, трудно признать удачной пьесой. Постановка ее во МХАТе новый труднообъяснимый просчет Олега Табакова. На пресс-конференции перед премьерой, худрук театра признался, что недавно уже сделал ошибку. Неудачную постановку («Тот, кто получает пощечины») МХАТ уже выпустил, и Табаков высказал надежду, что план по плохим спектаклям на это год уже выполнен. Увы Видимо, «Нули» пополнят список неудач.
Даже сортирная тематика гарант хохота в любом зале не спасает. При всей серьезности и оригинальности замысла и попытке выйти на социально-политический жанр, который, кстати, в российском театре заметно угас, «Нули» выглядят странным гибридом: политическая сатира не глядя напялена на разрозненные истории маленьких людей. Чешский режиссер Ян Буриан, который ставил «Нули» в театре города Пльзень и теперь воспроизвел его на сцене МХАТа им. Чехова, ничего не смог сделать с драматургическим сумбуром Когоута. Юрский, три часа шагающий по сцене в джинсах и поношенных кроссовках, тоже. Спектакль выглядит произведением глубоко пенсионным и годящимся для репертуара явно не МХАТовского уровня. В финале публику ждет коронная реплика. Одна из героинь невзначай бросает в зрительный зал: «Кажется, при коммунистах было лучше?» Старушки в зале кивают и одобрительно шепчут. Чтобы достигнуть подобных откровений, совсем не надо три часа мариновать зрителей в сортире.
Впервые сортир во всем его кафельном блеске представлен на сцене академического театра (сценография Давида Боровского). Писсуары, краны, толчки, жужжание сливных бачков и звук журчащей воды воспроизведены с барственным реализмом, в котором МХАТ не знает себе равных. Среди этого сантехнического правдоподобия бегают, всплескивают руками и рассказывают драматические судьбы героев целые толпы артистов МХАТа. Многие из них появляются на сцене лишь для того, чтобы справить малую нужду. Другие чтобы к этому процессу добавить несколько претендующих на афористичность реплик, третьи задерживаются подольше. Сергей Юрский, играющий роль сортирного уборщика с 50-летним стажем, сцену практически не покидает.
Кроме половины мхатовской труппы перед сидящими в зрительном зале проходит в сжатом изложении вся история Чехословакии от 1945 года и до конца девяностых. Ход ее сводится к тому, что в туалет то забежит фашист, и его тут же убивают, то зайдет Александр Дубчек после первомайской демонстрации и жмет всем руки, то возникнут советские танкисты, то Вацлав Гавел спрячет здесь документы, то, наконец, явятся рэкетиры, сутенеры и прочие солдаты зарождающегося капитализма.
Драматургически сюжет «Нулей» строится очень прихотливо. Есть герой-резонер, от лица которого ведется общее повествование, есть краткая историческая нарезка, есть судьбы каждого из задержавшихся в общественном сортире и не сумевших адаптироваться к наступившей свободе. На последней стадии сюжет дополнительно разветвляется на драмы, мелодрамы и даже детективы. Особенно эффектна история одной пани (Татьяна Лаврова), которая была бомжихой, потом оказалась графиней, по реституции получила назад свой замок, едва не вышла замуж за брачного афериста (помолвка происходит в том же туалете) и, наконец, несчастная, уехала к детям в Голландию.
И все же «Нули», несмотря на именитость автора, трудно признать удачной пьесой. Постановка ее во МХАТе новый труднообъяснимый просчет Олега Табакова. На пресс-конференции перед премьерой, худрук театра признался, что недавно уже сделал ошибку. Неудачную постановку («Тот, кто получает пощечины») МХАТ уже выпустил, и Табаков высказал надежду, что план по плохим спектаклям на это год уже выполнен. Увы Видимо, «Нули» пополнят список неудач.
Даже сортирная тематика гарант хохота в любом зале не спасает. При всей серьезности и оригинальности замысла и попытке выйти на социально-политический жанр, который, кстати, в российском театре заметно угас, «Нули» выглядят странным гибридом: политическая сатира не глядя напялена на разрозненные истории маленьких людей. Чешский режиссер Ян Буриан, который ставил «Нули» в театре города Пльзень и теперь воспроизвел его на сцене МХАТа им. Чехова, ничего не смог сделать с драматургическим сумбуром Когоута. Юрский, три часа шагающий по сцене в джинсах и поношенных кроссовках, тоже. Спектакль выглядит произведением глубоко пенсионным и годящимся для репертуара явно не МХАТовского уровня. В финале публику ждет коронная реплика. Одна из героинь невзначай бросает в зрительный зал: «Кажется, при коммунистах было лучше?» Старушки в зале кивают и одобрительно шепчут. Чтобы достигнуть подобных откровений, совсем не надо три часа мариновать зрителей в сортире.