«Мышеловка» для Тартюфа
В. Фролов, Вечерняя Москва,
Новый спектакль Художественного театра «Тартюф» захватывающее по ритмам, по потоку комического (в зале почти не умолкает смех), умное и веселое зрелище. Его творят актеры, которым постановщик А. Эфрос предлагает мольеровский комедиантский способ игры. С иронией и импровизацией режиссер вводит нас в комедию Мольера (перевод М. Донского), в мир невероятных происшествий.
Здесь доброта и наивность сталкиваются с насилием и ханжеством. Здесь персонажи затрачивают столько энергии и выдумки, чтобы, смеясь и забавляясь игрой комического воображения, найти, истину и правду, осрамить зло, восстановить равновесие. В спектакле оживает вахтанговское начало, органически вплетающееся во мхатовские традиции.
Молодой художник Д. Крымов одел сцену в добротные, «старомхатовские» материалы: занавеси, задники, куски гобеленов, вышивки золотом и серебром. Во всю сцену подвешена люстра с двумя рядами светильников. Все дышит красотой, покоем прекрасного; в стиле эпохи и разноцветье костюмов.
Украшает спектакль полифонический актерский ансамбль. Тон задает изысканно-грациозная А. Степанова, исполнительница роли госпожи Пернель, которая произносит слова, ставшие ключом ко всему спектаклю:
Все спорят, все орут, почтенья нет ми в ком,
Да это не семья, а сумасшедший дом!
Степанова, подтянутая, как струна, затаив улыбку, сидит в кресле и аттестует персонажей, причем тут каждый штрих «зерно» образа. Все вокруг клянут Тартюфа, называя его тираном, шельмецом, прибравшим все к рукам. Зато для Пернель он - святой праведник.
Да, играется бедлам, почти «сумасшедший дом». Актеры все время в движении: они то вдруг застывают группой, как на гравюре, то рассыпаются. убегая в разные двери, а то один из них «крупным планом» идет к зрителям, ища у них поддержку.
Создается целостное, пружинистое зрелище, срывающее маску с лицемера, хама, наглеца Тартюфа, образ которого лепит С. Любшин, дебютирующий на мхатовской сцене. Подлый и надменный тиран, обобравший хозяина дома и пойманный с поличным, ни перед чем не постоит. Ты плюнь ему в глаза, а он утрется и глазом не моргнет. У актера есть все для этой роли, но сейчас нельзя сказать, что она целиком освоена им.
Я пишу по первому впечатлению, и не все, что так взволновало меня, смогу охватить. Скажу главное: все актеры со свободной одухотворенностью играют этот иронически-серьезный спектакль.
А. Калягин добрейший и смешной Оргон, под конец по-чаплински грустный и трагикомический. Он появляется в смешном белом парике, шляпе. Улыбается. Милый, добрый Оргон, сколько же он принесет нам смеха, раздумий.
Начинает артист с того, что четырежды нетерпеливо спрашивает служанку Дорину: «А как Тартюф?». И каждый раз в зале смех: для Оргона Тартюф человек не от мира сего, святой, а для смекалистой Дорины здоровяк, любитель выпить и поесть. Долго калягинский Оргон пребывает в обмане. И только. просидев под столом и став свидетелем ухаживания Тартюфа за оргоновской женой (о, как виртуозно обыгрывается столик, накрытый коричневым покрывалом, ставший «мышеловкой» для Тартюфа), прозревает почтеннейший отец семейства.
Великодушна, изящна и женственна в роли Эльмиры А. Вертинская. В переливах тончайших деталей роли, порой наимпровизированных, актриса сохраняет лукавство иронии, достоинство артистического ума.
А еще здесь есть Дорина Н. Гуляева, горластая и шаловливая умница с улыбкой на устах. Мариана Е. Королева, тихоня-кукла, в которой бушуют страсти. Клеант Ю. Богатырев, в пародийно-шутовской манере произносящий монологи. Б. Дьяченко (Валер), М. Лобанов (Дамис)
«Тартюф» во МХАТе праздник настоящей театральности и подлинной сатиры. В финале любшинский Тартюф стоит в наручниках (его отправляют в тюрьму), гордо вздернув голову. Он сумел наглостью выковать оружие из добрых дел, усыпить благодушных, обобрать их ложью и обманом. Тартюф настырен и живуч.
«Не обольщайтесь, сказано у Мольера, он везде найдет ходы »
Здесь доброта и наивность сталкиваются с насилием и ханжеством. Здесь персонажи затрачивают столько энергии и выдумки, чтобы, смеясь и забавляясь игрой комического воображения, найти, истину и правду, осрамить зло, восстановить равновесие. В спектакле оживает вахтанговское начало, органически вплетающееся во мхатовские традиции.
Молодой художник Д. Крымов одел сцену в добротные, «старомхатовские» материалы: занавеси, задники, куски гобеленов, вышивки золотом и серебром. Во всю сцену подвешена люстра с двумя рядами светильников. Все дышит красотой, покоем прекрасного; в стиле эпохи и разноцветье костюмов.
Украшает спектакль полифонический актерский ансамбль. Тон задает изысканно-грациозная А. Степанова, исполнительница роли госпожи Пернель, которая произносит слова, ставшие ключом ко всему спектаклю:
Все спорят, все орут, почтенья нет ми в ком,
Да это не семья, а сумасшедший дом!
Степанова, подтянутая, как струна, затаив улыбку, сидит в кресле и аттестует персонажей, причем тут каждый штрих «зерно» образа. Все вокруг клянут Тартюфа, называя его тираном, шельмецом, прибравшим все к рукам. Зато для Пернель он - святой праведник.
Да, играется бедлам, почти «сумасшедший дом». Актеры все время в движении: они то вдруг застывают группой, как на гравюре, то рассыпаются. убегая в разные двери, а то один из них «крупным планом» идет к зрителям, ища у них поддержку.
Создается целостное, пружинистое зрелище, срывающее маску с лицемера, хама, наглеца Тартюфа, образ которого лепит С. Любшин, дебютирующий на мхатовской сцене. Подлый и надменный тиран, обобравший хозяина дома и пойманный с поличным, ни перед чем не постоит. Ты плюнь ему в глаза, а он утрется и глазом не моргнет. У актера есть все для этой роли, но сейчас нельзя сказать, что она целиком освоена им.
Я пишу по первому впечатлению, и не все, что так взволновало меня, смогу охватить. Скажу главное: все актеры со свободной одухотворенностью играют этот иронически-серьезный спектакль.
А. Калягин добрейший и смешной Оргон, под конец по-чаплински грустный и трагикомический. Он появляется в смешном белом парике, шляпе. Улыбается. Милый, добрый Оргон, сколько же он принесет нам смеха, раздумий.
Начинает артист с того, что четырежды нетерпеливо спрашивает служанку Дорину: «А как Тартюф?». И каждый раз в зале смех: для Оргона Тартюф человек не от мира сего, святой, а для смекалистой Дорины здоровяк, любитель выпить и поесть. Долго калягинский Оргон пребывает в обмане. И только. просидев под столом и став свидетелем ухаживания Тартюфа за оргоновской женой (о, как виртуозно обыгрывается столик, накрытый коричневым покрывалом, ставший «мышеловкой» для Тартюфа), прозревает почтеннейший отец семейства.
Великодушна, изящна и женственна в роли Эльмиры А. Вертинская. В переливах тончайших деталей роли, порой наимпровизированных, актриса сохраняет лукавство иронии, достоинство артистического ума.
А еще здесь есть Дорина Н. Гуляева, горластая и шаловливая умница с улыбкой на устах. Мариана Е. Королева, тихоня-кукла, в которой бушуют страсти. Клеант Ю. Богатырев, в пародийно-шутовской манере произносящий монологи. Б. Дьяченко (Валер), М. Лобанов (Дамис)
«Тартюф» во МХАТе праздник настоящей театральности и подлинной сатиры. В финале любшинский Тартюф стоит в наручниках (его отправляют в тюрьму), гордо вздернув голову. Он сумел наглостью выковать оружие из добрых дел, усыпить благодушных, обобрать их ложью и обманом. Тартюф настырен и живуч.
«Не обольщайтесь, сказано у Мольера, он везде найдет ходы »