Вечера на хуторе близ Бродвея
Раиса Саенко, Вечерний клуб,
В течение довольно длительного времени спектакли было принято оценивать по шкале «плохой-хороший». В рецензиях писалось о замыслах режиссера, игре актеров, воплощении авторского стиля. Но те наивные времена прошли. Теперь чудаки, оценивающие спектакли по качеству, прочно причислены к лохам, которые фишку не рубят. Настоящие «люди дела» на театральное искусство смотрят сейчас совсем иначе. Все постановки делятся на кассовые и никому не нужные. Чтобы понять, к какой категории спектакль принадлежит, смотреть его необязательно, прессу читать необязательно, думать и сравнивать тоже необязательно. Надо выяснить, на сколько вперед распроданы билеты: на месяц чудесно, на три круто, на полгода улет.
Кажется разумным поближе присмотреться к этим «учетным» явлениям нашего театрального быта, чтобы понять, как сие достигается и что для этого делать. Как приманить музу рецептов нет; успех же - вещь куда более посюсторонняя и просчитываемая. Сейчас опять в моду вошли разнообразные руководства – «Для желающих жениться», «Как построить дом», «Как принять гостей» и проч. Попробуем и мы бегло набросать руководство «Как поставить успешный спектакль». Для примера, чтобы не быть голословными, возьмем последнюю мхатовскую премьеру «№ 13» по пьесе Рэя Куни (билеты распроданы на три месяца вперед, а ведущий НТВ Дмитрий Дибров в телевизионном разговоре с режиссером Владимиром Машковым назвал его спектакль прекрасным и удивительным).
Итак, как готовится успех? Первый шаг правильный выбор пьесы. Судя по стилю Куни, пьесы надо проверять на пожарниках. Если пожарник слишком интеллигентен, позвать сантехника Васю. Если и тот умеет читать, отнести в литчасть и зачесть вслух. Если будут краснеть и смеяться, рассказать анекдот про Вовочку. Сравнить, над чем смеются громче. Если над пьесой то, что нужно. Предпочтительный тип юмора: «Это гостиница? Нет, это Британский музей! А вы кто? Директор музея!». Понятно, что бурный смех зала обеспечен. На возмущающихся посмотреть свысока и сообщить, что драматург лауреат английских литературных премий. На сетования, что ситуация, когда член парламента отправляется вместо парламента в гостиницу с чужой женой, довольно избита, а образы дурака-секретаря, хапуги-лакея, сыщика-неудачника и ревнивой жены ничуть не менее затрепаны, чем бессмертный Вовочка, с достоинством отвечать, что и образы комедии дель арте часто использовались. Всхлипы, что Рацер и Константинов рядом с Куни смотрятся Гоголями, вообще оставить без внимания.
Шаг второй: выбор режиссера. Главное, чем он должен обладать отсутствием комплексов. Если он хочет про «разумное, доброе, вечное», отмести с порога. Если начнет «самовыражаться», гнать в шею. Режиссер должен быть свеж, как редис, и незатейлив, как грабли. Интересоваться преимущественно суммой гонорара. Тогда есть шанс, что своим талантом он не замутнит кристальность автора. Хорошо, если режиссер при этом известен мелькает в рекламе жевательных резинок, прокладок или что-нибудь символизирует. Работать с известным труднее, но это окупится. Поэтому привлечение Владимира Машкова в качестве постановщика пьесы Куни это тот шар, коему суждено лечь прямо в лузу. Странновато, правда, прозвучало заявление режиссера, что он мог бы зарабатывать большие деньги, но предпочел «поднимать культуру». Неужто он и впрямь в «№ 13» культуру поднимает?
Шаг третий: расходы на сценографию и костюмы. Тут театру следует постонать от цен модного художника и согласиться. Вариант «дешево и сердито» не пройдет. Сценография должна быть дорогая, но не эксклюзивная. Как у Александра Боровского. Год спустя в ней можно играть «Макбета». Узор в клеточку укажет, что дело происходит в Шотландии, а в окне вместо Биг Бена вполне может торчать Бирнамский лес. Главное пустить слух, что клетчатую ткань привезли из самой Англии, юбочку для управляющего гостиницей подарил шотландский лорд, а белье для секретарши снято непосредственно с Мадонны. Энергичному тандему «режиссер-художник» надо дать возможность похулиганить: показать зрителю в конце длинный нос в виде клетчатого мхатовского занавеса и чайки в клеточку. Пусть академические гуси гогочут о надругательстве над святынями: лишний писк только пополнит кассу.
Что еще? Шаг главный: выбор актеров. Точнее, имен. Ибо как возмущалась при мне несколько лет назад одна дама в зрительном зале: что ж это за спектакль, где не играет ни один заслуженный! Выбор имен дело настолько важное, что иногда возникает странная иллюзия, будто спектакли такого рода делаются под актеров. Такие постановки у нас даже совершенно незаслуженно стали называть бенефисными как в старом добром театре. Но ведь раньше в бенефисы актер обычно показывал те свои стороны, которые считал самыми сильными, а спектакль нового типа никаких таких задач актеру не ставит. Более того: если поверить Москвину и предположить, что выдающийся актер имеет 350 штампов, то в спектакле типа «№ 13» дай Бог, чтобы использовались хоть пять. Не верите? Зря. Тот же Дибров в своей «Антропологии» дал блестящий анализ актерской игры: «Одна из персонажей женских наносит ему сногсшибательный поцелуй». Какая из персонажей кому что наносит неважно. Знаменитые артисты тут нужны как знаки самих себя. Они могут даже, как на эстраде, играть под собственную фонограмму. Попробуйте на спектакле мысленно поменять местами Авангарда Леонтьева и Евгения Миронова. Раз, два, три что-нибудь изменилось? Решительно ничего. Можно поменять местами Миронова с Сергеем Беляевым. Можно пойти дальше и поменять Авангарда Леонтьева с Марианной Шульц? Можно поменять всех со всеми. Для увеличения потока жаждущих зрителей можно даже отдать роль секретарши Олегу Павловичу Табакову. Пикантные трусики с крылышками и прижатый к голой груди блокнот незабываемый образ! Билеты раскупят на несколько лет вперед.
Но и так хорошо. Дама с халой на голове толкает в антракте бок спутника: прямо Бродвей! И тут сразу вспоминается классическое, родное: «Славный город Гадяч. Приезжие из Конотопа часто удивляются красоте и благоустройству гадячских улиц, высоте домов. Замечательный город. Но вот ежели бы вы видели Пирятин!».
Про Бродвей, признаться, сомневаюсь, позовут или нет. Но то, что в нашем Пирятине аншлаг обеспечен, нисколько не сомневаюсь.
Кажется разумным поближе присмотреться к этим «учетным» явлениям нашего театрального быта, чтобы понять, как сие достигается и что для этого делать. Как приманить музу рецептов нет; успех же - вещь куда более посюсторонняя и просчитываемая. Сейчас опять в моду вошли разнообразные руководства – «Для желающих жениться», «Как построить дом», «Как принять гостей» и проч. Попробуем и мы бегло набросать руководство «Как поставить успешный спектакль». Для примера, чтобы не быть голословными, возьмем последнюю мхатовскую премьеру «№ 13» по пьесе Рэя Куни (билеты распроданы на три месяца вперед, а ведущий НТВ Дмитрий Дибров в телевизионном разговоре с режиссером Владимиром Машковым назвал его спектакль прекрасным и удивительным).
Итак, как готовится успех? Первый шаг правильный выбор пьесы. Судя по стилю Куни, пьесы надо проверять на пожарниках. Если пожарник слишком интеллигентен, позвать сантехника Васю. Если и тот умеет читать, отнести в литчасть и зачесть вслух. Если будут краснеть и смеяться, рассказать анекдот про Вовочку. Сравнить, над чем смеются громче. Если над пьесой то, что нужно. Предпочтительный тип юмора: «Это гостиница? Нет, это Британский музей! А вы кто? Директор музея!». Понятно, что бурный смех зала обеспечен. На возмущающихся посмотреть свысока и сообщить, что драматург лауреат английских литературных премий. На сетования, что ситуация, когда член парламента отправляется вместо парламента в гостиницу с чужой женой, довольно избита, а образы дурака-секретаря, хапуги-лакея, сыщика-неудачника и ревнивой жены ничуть не менее затрепаны, чем бессмертный Вовочка, с достоинством отвечать, что и образы комедии дель арте часто использовались. Всхлипы, что Рацер и Константинов рядом с Куни смотрятся Гоголями, вообще оставить без внимания.
Шаг второй: выбор режиссера. Главное, чем он должен обладать отсутствием комплексов. Если он хочет про «разумное, доброе, вечное», отмести с порога. Если начнет «самовыражаться», гнать в шею. Режиссер должен быть свеж, как редис, и незатейлив, как грабли. Интересоваться преимущественно суммой гонорара. Тогда есть шанс, что своим талантом он не замутнит кристальность автора. Хорошо, если режиссер при этом известен мелькает в рекламе жевательных резинок, прокладок или что-нибудь символизирует. Работать с известным труднее, но это окупится. Поэтому привлечение Владимира Машкова в качестве постановщика пьесы Куни это тот шар, коему суждено лечь прямо в лузу. Странновато, правда, прозвучало заявление режиссера, что он мог бы зарабатывать большие деньги, но предпочел «поднимать культуру». Неужто он и впрямь в «№ 13» культуру поднимает?
Шаг третий: расходы на сценографию и костюмы. Тут театру следует постонать от цен модного художника и согласиться. Вариант «дешево и сердито» не пройдет. Сценография должна быть дорогая, но не эксклюзивная. Как у Александра Боровского. Год спустя в ней можно играть «Макбета». Узор в клеточку укажет, что дело происходит в Шотландии, а в окне вместо Биг Бена вполне может торчать Бирнамский лес. Главное пустить слух, что клетчатую ткань привезли из самой Англии, юбочку для управляющего гостиницей подарил шотландский лорд, а белье для секретарши снято непосредственно с Мадонны. Энергичному тандему «режиссер-художник» надо дать возможность похулиганить: показать зрителю в конце длинный нос в виде клетчатого мхатовского занавеса и чайки в клеточку. Пусть академические гуси гогочут о надругательстве над святынями: лишний писк только пополнит кассу.
Что еще? Шаг главный: выбор актеров. Точнее, имен. Ибо как возмущалась при мне несколько лет назад одна дама в зрительном зале: что ж это за спектакль, где не играет ни один заслуженный! Выбор имен дело настолько важное, что иногда возникает странная иллюзия, будто спектакли такого рода делаются под актеров. Такие постановки у нас даже совершенно незаслуженно стали называть бенефисными как в старом добром театре. Но ведь раньше в бенефисы актер обычно показывал те свои стороны, которые считал самыми сильными, а спектакль нового типа никаких таких задач актеру не ставит. Более того: если поверить Москвину и предположить, что выдающийся актер имеет 350 штампов, то в спектакле типа «№ 13» дай Бог, чтобы использовались хоть пять. Не верите? Зря. Тот же Дибров в своей «Антропологии» дал блестящий анализ актерской игры: «Одна из персонажей женских наносит ему сногсшибательный поцелуй». Какая из персонажей кому что наносит неважно. Знаменитые артисты тут нужны как знаки самих себя. Они могут даже, как на эстраде, играть под собственную фонограмму. Попробуйте на спектакле мысленно поменять местами Авангарда Леонтьева и Евгения Миронова. Раз, два, три что-нибудь изменилось? Решительно ничего. Можно поменять местами Миронова с Сергеем Беляевым. Можно пойти дальше и поменять Авангарда Леонтьева с Марианной Шульц? Можно поменять всех со всеми. Для увеличения потока жаждущих зрителей можно даже отдать роль секретарши Олегу Павловичу Табакову. Пикантные трусики с крылышками и прижатый к голой груди блокнот незабываемый образ! Билеты раскупят на несколько лет вперед.
Но и так хорошо. Дама с халой на голове толкает в антракте бок спутника: прямо Бродвей! И тут сразу вспоминается классическое, родное: «Славный город Гадяч. Приезжие из Конотопа часто удивляются красоте и благоустройству гадячских улиц, высоте домов. Замечательный город. Но вот ежели бы вы видели Пирятин!».
Про Бродвей, признаться, сомневаюсь, позовут или нет. Но то, что в нашем Пирятине аншлаг обеспечен, нисколько не сомневаюсь.