Зачем они убили Моцарта?
Марина Давыдова, Известия,
МХТ им. Чехова выпустил на Малой сцене новый спектакль по пьесе Дмитрия Минченка «Концерт обреченных». В ней повествуется о том, как вдова Вольфганга Амадея Моцарта и жена Антонио Сальери на пару установили истинную причину загадочной смерти великого композитора. Исторический детектив, иными словами. Только его МХТ и не хватало.
О. П. Табаков в свое время правильно смекнул, что стилевое единообразие или верность традициям окажутся для вверенного ему театра губительными. Традиции уже давно разрушены, для обеспечения творческого единообразия потребен режиссер-лидер. Пришло время делать ставку на многообразие. Табаков сделал. Он позвал к себе режиссеров маститых и молодых, наводнил афишу именами современных авторов разной степени известности и даровитости. Для того чтобы поймать золотую рыбку, надо забросить невод. А в него может попасться столько гадов морских. ..
Спектакль «Концерт обреченных» можно счесть очередным результатом забрасывания невода. Что выплыло, то выплыло. В неводе, однако, попадается порой помимо мелких гадов еще и тина, и морская трава, и всякая прочая заведомо несъедобная муть. И ее-то уж точно можно отбрасывать сразу же. Не подвергая сценической обработке.
Взять хотя бы пьесу «Концерт обреченных» журналиста и прозаика Дмитрия Минченка. Для чтения на отдыхе, в поезде или в больнице это леденящее душу произведение еще туда-сюда. Для театра оно при ближайшем рассмотрении решительно непригодно. Сюжет означенной пьесы таков. Как-то раз в гости к вдове Моцарта Констанце как снег на голову сваливается жена Сальери Тереза и буквально с порога предлагает порассуждать о причинах смерти величайшего композитора. Веселая вдова тут же включается в игру, и две дамы подобно двум следователям начинают увлеченно распутывать дела давно минувших дней. Ими выдвигаются и отметаются самые разнообразные версии. Символика чисел, масонские тайны, зависть друзей и ненависть недругов все идет в ход. Дамы сами не устают поражаться обилию мелких и крупных исторических сенсаций, которые выпали на их долю в течение одного вечера в пределах одной квартиры. О-о-о, это та еще квартира! Там в люстре тайник, а в тайнике неизвестное сочинение Моцарта «Концерт обреченных», само исполнение которого (уже не помню, почему) сулит слушающим смерть. Но самое удивительное во всей этой удивительной истории даже не люстра, а то, что жена Сальери с самого начала знает правильный ответ на поставленный ею же самой вопрос. То есть самым сложным из всех возможных способов она пытается решить задачу, решение которой давно лежит у нее в кармане. Короче. Она же сама и убила. Случайно. Собиралась убить себя из-за неразделенной любви к Моцарту. Пришла к нему, подсыпала яд в бокал, но тут роковая случайность, и - шерше ля фам! Вольфганг Амадей умер, а она живехонька.
Исторические претензии к подобному сочинению мы отметем с порога. В конце концов, «Концерт обреченных» строится по образцу многих других пьес, повествующих о мифических встречах известных людей. Одно из произведений такого сорта о Бахе и Генделе (оно так и называлось «Возможная встреча») шло в МХТ много лет назад, и играли в пьесе ни много ни мало Иннокентий Смоктуновский и Олег Ефремов. Другая пьеса интеллектуала Майкла Фрейна «Копенгаген» о встрече Нильса Бора и Вернера Гейзенберга идет в МХТ сейчас. И играют в ней Олег Табаков и Борис Плотников. Сочинение Дмитрия Минченка, однако, кое-что отличает от этих пьес. Дело и в том, что играть известных миру гениев это одно, а малоизвестных жен гениев совсем другое. В первом случае несомненный интерес для артиста представляет сама личность портретируемого. Объем личности дает простор воображению. А какой он был этот Бах? Или Бор? А в самом деле какой? Жена, любовница, племянник и двоюродный дядя Баха представляют для артиста несколько меньший интерес. Тут объем личности задается не историей, но самим драматургом. Или не задается.
Героини пьесы Минченка это, например, вообще не личности, а функции, необходимые для того, чтобы поведать миру о сомнительных результатах его архивных изысканий. За вычетом характеров и сложных философских подтекстов в сочинении журналиста и прозаика остается лишь весьма нелепо сплетенная детективная канва, по которой вышивают опытный режиссер Юрий Еремин и отличные актрисы Евдокия Германова (Констанца Моцарт) и Ольга Барнет (Тереза Сальери). Зачем вышивают, ума не приложу. Особенно Ольга Барнет. У нее в МХТ много хороших, хорошо сыгранных и очень хорошо сыгранных ролей. И зачем ей еще одна роль, в которой нечего играть? Для коллекции? Зачем Еремину пьеса, лишенная характеров и логики? Неужели для того, чтобы снабдить героинь двумя оркестрами, исполняющими музыку соответствующих композиторов истинный венец режиссерской мысли. Зачем МХТ спектакль, не дающий ничего ни уму, ни сердцу, ни кассе (чай, не хит), вызывающий не раздражение даже, а скорбное сочувствие?
Есть время забрасывать невод, а есть время его чистить. Хотя бы от тины. А то золотая рыбка может уже никогда в него не попасться.
О. П. Табаков в свое время правильно смекнул, что стилевое единообразие или верность традициям окажутся для вверенного ему театра губительными. Традиции уже давно разрушены, для обеспечения творческого единообразия потребен режиссер-лидер. Пришло время делать ставку на многообразие. Табаков сделал. Он позвал к себе режиссеров маститых и молодых, наводнил афишу именами современных авторов разной степени известности и даровитости. Для того чтобы поймать золотую рыбку, надо забросить невод. А в него может попасться столько гадов морских. ..
Спектакль «Концерт обреченных» можно счесть очередным результатом забрасывания невода. Что выплыло, то выплыло. В неводе, однако, попадается порой помимо мелких гадов еще и тина, и морская трава, и всякая прочая заведомо несъедобная муть. И ее-то уж точно можно отбрасывать сразу же. Не подвергая сценической обработке.
Взять хотя бы пьесу «Концерт обреченных» журналиста и прозаика Дмитрия Минченка. Для чтения на отдыхе, в поезде или в больнице это леденящее душу произведение еще туда-сюда. Для театра оно при ближайшем рассмотрении решительно непригодно. Сюжет означенной пьесы таков. Как-то раз в гости к вдове Моцарта Констанце как снег на голову сваливается жена Сальери Тереза и буквально с порога предлагает порассуждать о причинах смерти величайшего композитора. Веселая вдова тут же включается в игру, и две дамы подобно двум следователям начинают увлеченно распутывать дела давно минувших дней. Ими выдвигаются и отметаются самые разнообразные версии. Символика чисел, масонские тайны, зависть друзей и ненависть недругов все идет в ход. Дамы сами не устают поражаться обилию мелких и крупных исторических сенсаций, которые выпали на их долю в течение одного вечера в пределах одной квартиры. О-о-о, это та еще квартира! Там в люстре тайник, а в тайнике неизвестное сочинение Моцарта «Концерт обреченных», само исполнение которого (уже не помню, почему) сулит слушающим смерть. Но самое удивительное во всей этой удивительной истории даже не люстра, а то, что жена Сальери с самого начала знает правильный ответ на поставленный ею же самой вопрос. То есть самым сложным из всех возможных способов она пытается решить задачу, решение которой давно лежит у нее в кармане. Короче. Она же сама и убила. Случайно. Собиралась убить себя из-за неразделенной любви к Моцарту. Пришла к нему, подсыпала яд в бокал, но тут роковая случайность, и - шерше ля фам! Вольфганг Амадей умер, а она живехонька.
Исторические претензии к подобному сочинению мы отметем с порога. В конце концов, «Концерт обреченных» строится по образцу многих других пьес, повествующих о мифических встречах известных людей. Одно из произведений такого сорта о Бахе и Генделе (оно так и называлось «Возможная встреча») шло в МХТ много лет назад, и играли в пьесе ни много ни мало Иннокентий Смоктуновский и Олег Ефремов. Другая пьеса интеллектуала Майкла Фрейна «Копенгаген» о встрече Нильса Бора и Вернера Гейзенберга идет в МХТ сейчас. И играют в ней Олег Табаков и Борис Плотников. Сочинение Дмитрия Минченка, однако, кое-что отличает от этих пьес. Дело и в том, что играть известных миру гениев это одно, а малоизвестных жен гениев совсем другое. В первом случае несомненный интерес для артиста представляет сама личность портретируемого. Объем личности дает простор воображению. А какой он был этот Бах? Или Бор? А в самом деле какой? Жена, любовница, племянник и двоюродный дядя Баха представляют для артиста несколько меньший интерес. Тут объем личности задается не историей, но самим драматургом. Или не задается.
Героини пьесы Минченка это, например, вообще не личности, а функции, необходимые для того, чтобы поведать миру о сомнительных результатах его архивных изысканий. За вычетом характеров и сложных философских подтекстов в сочинении журналиста и прозаика остается лишь весьма нелепо сплетенная детективная канва, по которой вышивают опытный режиссер Юрий Еремин и отличные актрисы Евдокия Германова (Констанца Моцарт) и Ольга Барнет (Тереза Сальери). Зачем вышивают, ума не приложу. Особенно Ольга Барнет. У нее в МХТ много хороших, хорошо сыгранных и очень хорошо сыгранных ролей. И зачем ей еще одна роль, в которой нечего играть? Для коллекции? Зачем Еремину пьеса, лишенная характеров и логики? Неужели для того, чтобы снабдить героинь двумя оркестрами, исполняющими музыку соответствующих композиторов истинный венец режиссерской мысли. Зачем МХТ спектакль, не дающий ничего ни уму, ни сердцу, ни кассе (чай, не хит), вызывающий не раздражение даже, а скорбное сочувствие?
Есть время забрасывать невод, а есть время его чистить. Хотя бы от тины. А то золотая рыбка может уже никогда в него не попасться.