МХТ им. А. П. Чехова: Разбитое счастье Евгении Ханаевой

Разбитое счастье Евгении Ханаевой

Сергей Капков, Частная жизнь, 03.2004

- Добрый день! Это Владимир Анатольевич? — Да, он самый. — Рада вас слышать! Я знала вас еще как Вовочку. Как мама? Она живет с вами? Мы не общались очень давно… Как ее здоровье? — Видите ли… Ее нет уже больше 15 лет…

До сих пор в квартире Евгении Никандровны Ханаевой случаются подобные телефонные разговоры. Звонят люди, каким-то образом не узнавшие о смерти актрисы. Ее образ возникает на экране так часто, что кажется, будто она по-прежнему рядом с нами. Ведь не проходит, бывает, и недели, чтобы телевидение не показало такие картины, как «По семейным обстоятельствам», «Москва слезам не верит», «Старый Новый год», «Блондинка за углом», «Идеальный муж» или еще какой фильм с участием Евгении Никандровны. А героини Ханаевой — женщины яркие, волевые, в них столько жизни, что трудно поверить в несправедливо ранний уход создательницы их образов. з записок следователя

Знаменитейший оперный певец Никандр Ханаев — ее отец. Он пел в «Пиковой даме», «Руслане и Людмиле», «Борисе Годунове», «Хованщине», одновременно занимал пост заместителя директора Большого театра.
Работая над своей книгой «Эти разные, разные лица» (изд. «Алгоритм»), я соприкоснулся с биографией Евгении Ханаевой и узнал немало интересного. Ну, например. Если у отца не было спектакля, подъем в доме начинался не раньше одиннадцати часов. Потом следовал сытный завтрак, занятия музыкой, прогулка. К вечеру — гости, знаменитости. Если же вечером спектакль, Никандр Сергеевич поднимался в семь утра, час-полтора распевался, затем уединялся в туалете — пел в унитаз и прислушивался, как звучит голос. В одиннадцать он съедал полтарелки бульона и бутерброд. Больше ничего.

Никандр Ханаев женился на скромной, неказистой девушке из Ногинска — Ираиде, а в 1921 году у них родилась единственная дочь. Назвали ее Евгенией.

Детство Евгении прошло в Большом театре. Она видела все спектакли с участием отца, бывала на всех домашних посиделках и, естественно, ни о чем другом, кроме сцены, думать не могла. Родители были против того, чтобы
Евгения стала актрисой, но к музыке ее приучали с малых лет.

Когда настала пора делать выбор, Евгения, чтобы не огорчать родителей, поступила на юрфак МГУ, однако тайно подала документы и в Щепкинское училище при Малом театре. Она с удовольствием занималась в Щепкинском, правда, не так много, как следовало бы, — большую часть времени забирала учеба в МГУ. Война оборвала занятия в обоих вузах.

В 1943 году Евгения узнала, что создана Школа-студия МХАТа. И устремилась туда, хотя три года учебы в «Щепке» вылетели в трубу. Здесь студийцев не учили — воспитывали. Евгению Ханаеву занимали во всех отрывках, что ставили педагоги, а на третьем курсе даже удостоили персональной стипендии имени Чехова. Ее дипломная работа — Татьяна в «Мещанах» — имела шумный успех и восторженную прессу. Спектакль мхатовских студийцев перекочевал на основную сцену и был выдвинут (ни много ни мало) на Сталинскую премию. Но премию дали другим. Что же касается Ханаевой… «Женя, помни: с твоей внешностью на героинь можешь не рассчитывать», — говорили педагоги.

Она и не рассчитывала. Тем более что к ней пришла любовь. Она полюбила Костю Градополова, сына знаменитого на всю страну спортсмена и киноартиста. Молодой человек ответил ей взаимностью, и все годы учебы они не расставались. Друзья уже считали их супругами. Но. .. Закончив студию и став актрисой МХАТа, Евгения почувствовала, что ее любимый все больше отдаляется. Что она могла сделать? Но тут в ее жизни появился начинающий экономист Толя Успенский, сын главного бухгалтера МХАТа Анатолия Ивановича Успенского.

Успенский-старший был личностью уникальной. Потомственный дворянин, до 1917 года он служил в царской армии, потом весь его корпус перешел на сторону красных. После Гражданской войны Анатолий Иванович окончил курсы красной профессуры и до 1936 года спокойно работал бухгалтером. А тут начались гонения. Больше двух месяцев его нигде не держали, а вскоре и вовсе стали отказываться от услуг бывшего дворянина. Тогда жена рекомендовала Анатолию Ивановичу написать письмо Калинину, что он и сделал. Изложил всю свою историю и стал ждать, когда его «заберут с вещами». Но вместо чекистов к Успенскому пришел вестовой с приглашением явиться к «всесоюзному старосте». Каково же было удивление Анатолия Ивановича, когда Калинин предложил ему занять место главбуха МХАТа.

Его сын Толя встретился с Евгенией на одном из мхатовских вечеров отдыха. Они танцевали, договорились встречаться. Дело дошло до предложения руки и сердца. Евгения согласилась. Родители обеих сторон этот брак не одобрили. «Он не нашего круга. Это все несерьезно», — говорил Никандр Сергеевич. «Бог мой! Неужели не мог найти кого покрасивее?» — удивлялся Анатолий Иванович. Тем не менее свадьба состоялась, и в 1953 году у Евгении Ханаевой родился сын Владимир. Вскоре семейное счастье кончилось. Любовь была страстной, но недолгой.

В театре премьер почти не было. Если в труппе вдруг всем прибавляли зарплату, про Женю говорили: «Она обойдется, у нее богатая семья». И вдруг однажды Ханаеву попросили заменить заболевшую Ангелину Степанову — сыграть королеву Елизавету в шиллеровской «Марии Стюарт». А потом — опять тишина.

Ситуация изменилась с приходом в МХАТ Олега Ефремова. Он дал Евгении Ханаевой «зеленую улицу», она играла все — и классику, и современность, и драму, и комедию, и гротеск.

К тому времени семья Ханаевой распалась окончательно. В ее жизнь ворвалась последняя, поздняя любовь. Актер Лев Иванов был партнером Евгении Никандровны по нескольким спектаклям. Они много работали вместе, и постепенно их чувства возобладали над разумом. Тут же появились «доброжелатели», которые звонили в семьи и, смакуя, рассказывали пикантные подробности из жизни своих «оступившихся» коллег. Некоторые доброхоты додумались до того, что подзывали к телефону маленького Володю и, не стесняясь вульгарных выражений, поносили его мать на чем свет стоит. Евгения Никандровна посчитала, что оставаться в семье она больше не имеет права, поэтому вскоре оформила развод и сына оставила Анатолию Анатольевичу. Наказывая саму себя, она понимала, что за все надо платить. Лгать и быть неискренней она не могла. В то же время Евгения Никандровна осознавала, что любимый человек не будет рядом с ней, не бросит больную жену… Да она и не требовала ничего, а просто с головой окунулась в пьянящую последнюю любовь.

А потом Евгения Ханаева появилась на киноэкране — в роли экономки Эльзы Ивановны в фильме «Монолог». Однако «визитной карточкой» киноактрисы Ханаевой стала роль учительницы Марии Девятовой. Мудрая, справедливая женщина, всем сердцем преданная работе и воспринимающая беды учеников как свои личные, — такой появилась она в картине «Розыгрыш». Сотни, тысячи писем приходили на киностудию, в театр, опускались в ее почтовый ящик. Писали учителя, ученики и их родители. «Но я же не педагог! Я актриса!» — отбивалась она от всех. За эту роль Ханаева получила Государственную премию и главный приз на очередном всесоюзном кинофестивале.

Что любопытно, поначалу она отказывалась от съемок в «Розыгрыше». На тот момент за плечами актрисы была лишь роль в «Монологе», и она не была готова к такой большой работе. «Походите по театрам, посмотрите других актрис», — сказала она режиссеру Меньшову при встрече. Но он не отступал. «Дело в том, что я давно обратил внимание на Ханаеву, — поделился воспоминаниями Владимир Валентинович. — Я ее увидел на сцене МХАТа еще в „Мещанах“ и отметил для себя как очень интересную актрису. Поэтому, когда приступал к „Розыгрышу“, сразу
подумал о ней».

Я ее снимал и потом — в фильме «Москва слезам не верить», правда, там у нее небольшая роль, но блестящая. Мы с ней дважды встретились и как партнеры. Она была скромнейшим, тишайшим человеком, чем все бессовестно злоупотребляли. Актеры приходили на площадку и сразу начинали ставить свои условия — кого снимать первым, сколько времени они вообще сегодня могут уделить и т.д. На том же «Розыгрыше» Ханаева уже сидела загримированной в 9 утра, а работать начинала только к обеду. И лишь однажды она не на шутку взвилась.

Устроила такой разнос, что мне стало очень стыдно. Я ведь думал: «Ну сидит человек, никуда не торопится. И даже не сообразил, что передо мной просто очень интеллигентная, хорошо воспитанная женщина…»
Евгения Никандровна снималась теперь в трех-четырех фильмах за год, много зарабатывала. В ее квартире появились картины Шишкина, Поленова, Жуковского, она стала коллекционировать фарфор и старинные часы. Ее часто приглашали на творческие встречи. Конечно, ей льстила слава, были приятны зрительская любовь и особенно признание женской половины населения. Ведь все это пришло так поздно.

Уйдя из семьи, Евгения Никандровна так и прожила одна. Если ее не отвлекали съемки или репетиции, она с удовольствием занималась хозяйством. Все делала сама, причем безупречно, — шила, вязала, великолепно готовила, следила за чистотой и порядком в квартире. Любила дачу, и копошилась там тоже сама. Она знала каждую травинку, каждое деревце и гриб — ничто не ускользало от ее любознательности. Еще одной страстью Ханаевой был автомобиль. Отец подарил ей когда-то «Жигули», и Евгения Никандровна прекрасно освоила премудрости езды. Эта страсть и стала для актрисы роковой.

На одном из перекрестков ей пришлось резко затормозить. Голова актрисы так же резко откинулась назад, и острая боль пронзила все тело. Казалось, что ей просверлили шею. Через несколько дней боль прошла, а спустя полтора года возобновилась и больше не утихала. Не помогали ни мази, ни массаж. Евгения Никандровна стала ходить к экстрасенсам, которые заглушали боль на день-два, и все же последний год своей жизни она по-настоящему не спала. Но работала. Выходила на сцену и снималась, превозмогая дикие боли.

На дворе был уже 1987 год: перестройка, открытые заседания правительства, рассекречивание архивов, первые в СССР бизнесмены, наконец, раскол МХАТа. Евгении Ханаевой все было интересно, важно, но она уже чувствовала, что близится финал.

В январе Евгения Никандровна впервые позвонила сыну.
— Здравствуй, это мама. Как живешь?
— Спасибо, хорошо. Как ты?
— Более-менее… Чем занимаешься? Где работаешь?
— Пошел по папиным стопам — занимаюсь экономикой, преподаю.
— Хорошо. На жизнь хватает?
— Да. У меня свое дело…

Первый разговор — сумбур. Через день она позвонила снова. А еще через день Владимир приехал к матери. Они ни разу не обсудили темы развода, всех тех далеких «скользких» проблем, не разговаривали о личных делах друг друга. Ездили вместе на Введенское кладбище на могилу деда, Никандра Сергеевича. Владимир приходил на ее спектакли в ефремовский МХАТ. Отец одобрял его встречи с матерью, интересовался ее здоровьем. А здоровье Евгении Никандровны все ухудшалось. Наконец она решилась на операцию, обратилась к знаменитому хирургу Канделю. Тот вынес вердикт: «Операция будет сложная и, к сожалению, небезопасная. Поврежденный позвонок входит в ствол черепа. На сегодняшний день я могу дать только пятьдесят процентов за успех. Или — или».

В конце октября операция была проведена. Через десять дней Евгения Никандровна, не приходя в сознание, скончалась. В те дни вышел указ правительства о присвоении Ханаевой звания народной артистки СССР. Она ждала этого… Коллеги из театра принесли эту весть в больницу через два дня после операции. Доктор попросил подождать их у дверей реанимации, а сам подошел к больной. «Евгения Никандровна, вы получили звание народной артистки Советского Союза. Если вы меня слышите, пожмите мне руку… — Он немного постоял у кровати, держа ее ладонь в своей, а потом повернулся к актерам. — Она слышит. ..»

Но друзьям показалось, что доктор их только успокаивает.

2004

Триста смертей Моцарта, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 31.12.2004

Девушка Mороз, Лариса Резникова, Московский Комсомолец, 25.12.2004

У Табакова обнаружили «Сердце ангела», Артур Соломонов, Известия, 22.12.2004

«Чайка» приземлилась в МХТ, Глеб Ситковский, Газета, 22.12.2004

Король Лир, Александр Смольяков, Где, 17.12.2004

Ход к зрительному залу… Вячеслав Невинный, телеканал «Культура», 30.11.2004

«Невинный при всей своей массе человек очень тонкий», Ольга Романцова, Газета, 29.11.2004

Верный, страстный, Невинный, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 29.11.2004

Сирота армянская, Роман Должанский, Коммерсант, 24.11.2004

Невинность победила, Артур Соломонов, Известия, 23.11.2004

«Я никогда не был важным человеком, VIP», Сергей Капков, Газета, 21.11.2004