МХТ им. А. П. Чехова: МХАТ атаковали клоны

МХАТ атаковали клоны

Артур Соломонов, Известия, 4.03.2004

На Малой сцене Художественного театра имени А. Чехова Михаил Угаров поставил пьесу «Количество» современного английского драматурга Кэрил Черчилл. Это произведение получило престижную английскую премию «Ивнинг стэндард» в номинации «Лучшая британская пьеса 2002 года».

«А ты точно мой отец?» — спрашивает молодой человек более зрелого. Кажется, дело обычное: нашел сынишка где-то в шкафу письмецо или какое-нибудь свидетельство о рождении, а в графе отец — незнакомое какое-то имя. И начал расследование. Но современная драма, а тем более английская, такими банальностями не занимается. Понятно, что в этом уютном мирке, среди постриженных газончиков, под сенью листвы, что спускается полукругом, под легкий шорох шагов главных героев, уютное позвякивание ложечки о дно чашки развернется что-то ультрасовременное и, конечно, преступное. Так и есть: юноша (Максим Виторган) — один из двадцати клонов, которых сделали ученые. Папа (Борис Плотников) когда-то отказался от своего сына и выпроводил его из дома. Но он так любил сам «материал» — тело и облик сына, что захотел себе еще точно такого же, но с другим характером. Но ученые, не спросив разрешения ни у отца, ни у сына, в порядке эксперимента сделали еще девятнадцать подобий, и вот они гуляют по доброй старой Англии, плодятся и размножаются, порой встречаются.

Максим Виторган играет трех друг от друга неотличимых существ. Конечно, в них есть различие, которое ненатужно и с юмором подчеркивает актер. Один — папин любимец, он нервно трогает зонт, заикается, и, кажется, заикается вся жизнь этого существа. Второй — тот самый «прообраз», которого на улицу вышвырнули: лицо закрыто капюшоном, хриплый голос, агрессия в мягких жестах. Он из тех, с кем не хотят встречаться в темном переулке. И, наконец, третий (он же двадцатый, сто пятьдесят пятый и так далее, словом, счастливая часть количества) — милый ублюдок, в меру глупый, в меру умный, вежливый до отвращения. Он-то был очень рад узнать, что в мире столько не просто ему подобных, а прямо-таки копий. И жить ему стало лучше, веселей. В конце этого фантастического детектива (здесь ведь есть и убийство, и расследование темного прошлого отца) Борис Плотников сядет на деревянную скамью, и зажжется одна луна, потом другая, третья — и так пока не зажгут свет в зрительном зале.

Пока сюжет причудливо развивается, зритель должен ощутить себя в некой лаборатории, где препарируются больные вопросы современности. Конечно, клоны — лишь повод поговорить о проблеме количества людей, о том, что среди таких же миллиардов двуногих ты, как ни пыжься, все равно один из них. И подобия в нас, как ни крути, больше, чем несходства. Как писал Кундера, «людей много, жестов мало». То есть ты ограничен своим телом, способностью подражания и воображения. И тут, конечно, самым простым было бы обвинить режиссера, сказав, мол, что спектакль-то, конечно, качественный, но тоже имеет самое прямое отношение к проблеме клонирования. Ищешь «лица необщее выраженье» — и не находишь. А тема-то коварная — раз уж заговорил об оригинальности, о клонировании без медицинского вмешательства (всеобщей усредненности и взаимоподражании), то уж будь добр — сделай свое творческое высказывание нетривиальным. Но «людей много, жестов мало», режиссеров много, выразительных средств — негусто. Так уж мир устроен, что и подтвердил спектакль.

Этот спектакль не вызовет восторга, но наверняка — любопытство. Можно всласть поинтерпретировать это действо: мол, что сын-то у этого папы один, а эти якобы клоны — только персонификация разных типов взаимоотношений отца и сына. Или же что папа — метафора Творца, который натворил такое количество, что сам не знает, что с ним делать, и не хочет отвечать за «дело рук своих». Добывать смыслы из такого спектакля — дело занятное, но театр все-таки не только повод для интеллектуальной гимнастики.

«Но ангелы — не комары, и их не хватит на всех». По сути эпиграфом к спектаклю — его смыслу и, к сожалению, стилю и уровню — могут быть эти слова Бродского.

2004

Триста смертей Моцарта, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 31.12.2004

Девушка Mороз, Лариса Резникова, Московский Комсомолец, 25.12.2004

У Табакова обнаружили «Сердце ангела», Артур Соломонов, Известия, 22.12.2004

«Чайка» приземлилась в МХТ, Глеб Ситковский, Газета, 22.12.2004

Король Лир, Александр Смольяков, Где, 17.12.2004

Ход к зрительному залу… Вячеслав Невинный, телеканал «Культура», 30.11.2004

«Невинный при всей своей массе человек очень тонкий», Ольга Романцова, Газета, 29.11.2004

Верный, страстный, Невинный, Марина Райкина, Московский Комсомолец, 29.11.2004

Сирота армянская, Роман Должанский, Коммерсант, 24.11.2004

Невинность победила, Артур Соломонов, Известия, 23.11.2004

«Я никогда не был важным человеком, VIP», Сергей Капков, Газета, 21.11.2004