| «Московский Художественный театр. Энергия места»: чайный буфетНаталья Витвицкая, Медиацентр МХТ, 21.05.2020 «Мы — артисты! Наше место в буфете!» Восклицание комика Шмаги из «Без вины виноватых» Островского можно ставить эпиграфом к актерскому буфету в любом театре. Это место особое, даже сакральное. Буфет Художественного театра изначально находился в левой части фойе и назывался «чайным». Сегодня он зрительский, а когда-то был только для господ артистов.
Два зала, переходящие один в другой. Первый отделан соломенными циновками и светлыми деревянными панелями, с расписанным бледно-зеленым потолком. Второй куда внушительнее, с массивным прилавком, панелями темного дерева на стенах и большими прямоугольными плафонами матового стекла. Сегодня в обоих залах мхатовского буфета высокие столики, за которыми зрителям надо стоять. «Сидячих» мест мало. Но в остальном все здесь осталось, как было при К. С и Н-Д. Разве что исчез большой серебряный самовар со стойки и белые скатерти со столов.
Немирович-Данченко писал: «Буфет. Не следует, по моему мнению, обращать его в ресторанчик, в котором сидят, попивают чай от нечего делать. Мне кажется, что буфет должен исполнять только свое прямое назначение — короткого завтрака в определенные часы». Однако «предписание» выполнено не было – буфет стал любимым местом для актеров, в дневное время они собирались здесь в ожидании репетиций (а кто-то и просто так), обсуждали животрепещущие темы, шутили, спорили. Администратор частенько забегал в буфет, чтобы успокоить «страсти». «Мною замечено, что иногда в фойе и буфете театра днем стоит такой ор и хохот, который считается по этике театра неприличным…» — возмущался Станиславский.
В первые годы существования театра буфет служил репетиционным помещением, в 1902 году здесь проходило совещание с Максимом Горьким — обсуждалась генеральная репетиция спектакля «На дне». Позже Немирович-Данченко устроил здесь читку «Вишневого сада».
«Дневной чайный буфет Художественного театра притягивал как магнитом, но в первый свой год в театре мы входить туда не решались. Там сиживали драгоценные наши „старики“ первого поколения, и каждого из них окружали группы молодых, тогда уже известных и очень любимых „вторых“ (Константин Сергеевич и Владимир Иванович в буфет обычно не входили, только в особых случаях). Частенько во время этих посиделок „старики“ что-то тихонько рассказывали, например, Михаил Михайлович Тарханов. А он был неистощим. „Молодежь“ давилась смехом, но, если становилось невмоготу и смех прорывался, тогда в проеме арки возникала строгая фигура помощника режиссера, который внятно произносил: „Мешаете!“ Тут же все стихало. Но жизнь в буфете с огромным самоваром, где за стойкой стоял старик Алексей Алексеевич Прокофьев, служивший еще со времен „Общества искусств“ у Константина Сергеевича, продолжалась», – вспоминала актриса Софья Пилявская.
В первые годы Октябрьской революции в буфете была столовая. В 1939 году здесь впервые выдавались трудовые книжки коллективу. Книжку № 1 получил Немирович-Данченко. «Чайный» буфет стал только зрительским в 1987 году – когда при масштабной реконструкции театра для актеров была построена отдельная столовая. | |
